Дион Форчун - Жрица моря

Двигаясь по гребню десятифутовой дамбы, я едва мог разглядеть пробку на радиаторе машины. К счастью, по обе стороны дороги были травянистые брустверы, так что, заслышав шуршание шин по траве, я тут же выравнивал машину. Семейство Третов, казалось, абсолютно не удивилось моему возвращению. Я настаивал, чтобы Трет сейчас же отправился со мной в форт, и обругал его на чем свет стоит, услышав решительный отказ; наконец, миссис Трет, накинув фартук на голову, затащила меня с улицы на кухню и заставила сидеть у огня, пока я не остыл.

Они рассказали мне, что происшедшее для них было не меньшим ударом, чем для меня. Морган всегда говорила, что, когда придет время, она уйдет именно таким образом, но они и не подозревали о том, что время уже подошло, пока однажды утром не обнаружили записку на кухонном столе. Я спросил Третоуэна, как он считает: бросилась ли она с утеса или замуровала себя в пещере. Третоуэн заявил, что не имеет ни малейшего представления. Я хотел, чтобы он взобрался на холм и посмотрел, не видно ли на скальной тропинке электрической батареи и проводов, но Трет ответил, что их там совершенно точно нет: ведь если бы Морган подорвала заряд изнутри, то они остались бы с нею; если же она проделала это снаружи, то ей ничего не мешало извлечь провода из-под обломков и забрать с собой. Так что вряд ли мы поступили бы мудро, взбираясь по скалистой тропе и рискуя собственной жизнью под этим сумасшедшим ветром. Если бы Морган находилась в пещере, то она вряд ли осталась бы живой; более того, тщательность произведенных ею приготовлений говорит о ее нежелании, чтобы кто-нибудь ее беспокоил или интересовался ее уходом; со своей же стороны Третоуэн собирался с уважением отнестись к воле пропавшей, надеясь на то, что я отвечу тем же.

Неожиданно я оживился, вспомнив, что машины Морган не было в гараже. Я спросил их: не слышали ли они, чтобы ночью из форта выезжал какой-то автомобиль? Но они не думали, что Морган куда-то уехала. Машину убрали несколькими днями ранее. Как явствовало из ее записки, она это сделала для того, чтобы предупредить любые возможные расспросы в дальнейшем. Она также оставила им вторую записку на случай, если у кого-нибудь возникнут подозрения в отношении Третов; в записке говорилось, что ей пришлось уехать раньше положенного, а письма она просила отсылать на адрес ее лондонской квартиры. Я спросил Третоуэна, когда он видел ее машину в последний раз, и он признал, что не видел ее всю последнюю неделю — просто ему не случалось тогда заходить в гараж. Я также спросил его — ведь обыкновенно он спал в задней части дома — мог ли он услышать, как Морган проезжала мимо с выключенным двигателем, воспользовавшись тем, что в этом месте дорога шла под уклон; кроме того, не осматривал ли он дорогу в поисках следов от колес ее машины перед началом снегопада? На оба эти вопроса он лишь покачал головой.

— В любом случае, она уже мертва для Вас, сэр, — сказал он. — Лучше оставить все как есть.

— Почему вы так уверены в этом? — спросил я.

— Потому что это именно то, чего мы ожидали. Она поступила так, как и намеревалась. Мы с моей старухой были еще молодыми, когда пришли к ней на службу; теперь мы старики — мы, но не она. Она всегда рассказывала нам, что поступит именно так — лишь только закончит работу, которую ей необходимо сделать. Поверьте моему слову, сэр: лучше оставить все как есть, ведь если она жива, то никогда не простит нам наше вмешательство.

Я спросил, а что если она лежит раненая в пещере; но старик лишь вновь покачал головой.

— Не-а, — проговорил он. — Этот заряд устанавливал для нее я, а я — старый горнорабочий. Она не лежит там раненая. Если она и там, то наверняка погребена. Но мне лично кажется, что скорее всего она бросилась с утеса — ведь она так любила море.

— Или, может быть, решила всех нас провести и уехала куда-нибудь на своем автомобиле, — добавил я.

— На Вашем месте, сэр, я бы оставил все как есть, — подытожил Трет.

Поколебавшись некоторое время, я развернулся и поехал обратно в Дикфорд. Если Морган была жива и не желала более иметь ничего общего со мной, то она была для меня все равно что мертвая. И все-таки меня не покидало чувство, что ее уже нет в живых. Я всегда боялся, что она не вернется, когда видел, что она направляется к утесу. С другой стороны: кто тогда подорвал заряд? И к чему эти странные финансовые соглашения о поручительстве? Нам с Третоуэном никогда не приходилось раньше отчитываться о финансовых результатах управления имуществом, так что умерла ли Морган сегодня ночью или продолжала идти по жизни, смущая мужчин своей красотой и таинственной силой, — нам было все равно. Потеряв Морган, я узнал о смерти многое. Меня всегда интересовало: почему людям так важно установить, что дорогой им человек выжил, — ведь если близкий вам человек все равно не может вернуться к вам, то что вам до того, выжил он или нет? Со своей стороны, я скорей бы понял вопросы «где?» и «когда?» в отношении души, веками переживающей собственную эволюцию. «Вот, поднимаемся мы на рассвете времени из серых, туманных вод морских; а на закате мы погружаемся в западный океан, и жизни человека нанизаны, подобно жемчугу, на нить его духа». Эти слова Лунного Жреца не покидали мой ум, пока я ехал через болота. Снегопад на некоторое время уменьшился, хотя было видно, что скоро метель закружит с новой силой; завывавший ветер изо всех сил пытался столкнуть автомобиль с дамбы. Мне случалось совершать опасные вояжи, но никогда я еще не ездил вот так, перед самым наступлением вечерних сумерек и в окружении заметенных снегом блеклых соленых болот. Я чувствовал себя слишком измотанным, чтобы серьезно задумываться о чем-нибудь. Я не мог поверить, что Морган больше нет, хотя что-то вызывало во мне уверенность в том, что мне не встретить ее среди живых, так что голова моя просто шла кругом, и я даже не помню, как мне удалось закончить эту поездку живым и невредимым.