Артур Мэйчен: Белый народ

Но когда мне было около пяти, произошло замечательное событие. Няня несла меня на руках через поле золотистой пшеницы, и было очень жарко. Затем мы отправились сквозь лес, а позади нас шел высокий человек, который добрался с нами до места, где находился глубокий водоем. Там было очень много тени, отчего стало совсем темно. Няня поставила меня на мягкий мох под деревом и сказала: «Она не может подойти к пруду». Они оставили меня там, и я сидела в полной тишине и наблюдала. Вдруг из воды и из деревьев вышли два чудесных белых человека, и они начали играть, танцевать и петь. Они были сливочного белого цвета, подобно фигуре из старой слоновой кости в гостиной. Одна была красивая дама с добрыми темными глазами, серьезным лицом и длинными черными волосами. Она очень странно и грустно улыбалась другому человеку, который пришел с ней и смеялся. Они вместе играли и танцевали в кругу около пруда, а также пели песни, пока я не заснула. Возвратившись, няня разбудила меня, и она выглядела в чем-то похожей на ту белую даму. Я рассказала ей все о случившемся и спросила, почему она так выглядит. Сначала она вскрикнула от испуга, а затем стала совершенно бледной. Она положила меня на траву и смотрела на меня, а я видела, что все это время она дрожала. Потом няня сказала, что мне это приснилось, но я знала, что это не так. Тогда она взяла с меня обещание не говорить ни слова об этом кому бы то ни было, а если я сделаю это, меня бросят в черную яму. Мне совсем не было страшно, хотя няня очень боялась. Я никогда не забывала об этом происшествии, поскольку стоило мне закрыть глаза в полной тишине и одиночестве, и я могла увидеть их снова, смутных и отдаленных, но очень прекрасных. Несколько звуков их песни запали мне в голову, но сама я не могла их петь.

Мне было тринадцать, почти четырнадцать, когда со мной приключилось необычное событие, настолько странное, что день, когда оно произошло, всегда считается мной Белым Днем. Моя мать умерла более года назад. По утрам у меня были уроки, но после полудня меня отпускали погулять. В этот день я гуляла по новому маршруту. Небольшой ручей вел меня в новую страну, причем, преодолевая некоторые труднопроходимые места, я порвала свое платье. Путь шел сквозь густой кустарник под низкими ветвями деревьев, через тернистые чащи на склонах холмов, и темный лес, полный вьющегося терновника. Это был длинный, длинный путь. Казалось, будто я шла бесконечно. Мне приходилось проползать по местам, похожими на туннели, где, должно быть, когда-то текли ручьи, но теперь вся вода высохла. Почва была скалистой, кустарники росли вверх по склону, смыкаясь вершинами, так что образовалась полная темнота. Я продолжила свой путь через это темное место; дорога была очень долгой. И я пришла на холм, который никогда прежде не видела. Я находилась в мрачной чаще, полной темных переплетенных ветвей, и они царапали меня, когда я проходила сквозь них. Я расплакалась, так как в течение всего пути мне было больно. Затем я поднималась и поднималась все выше. Наконец, пройдя через густой лес, вся в слезах я добралась до вершины, представлявшей собой большую пустошь, где в траве валялись уродливые серые камни. Там и здесь из-под них пробивались маленькие искривленные чахлые деревца, похожие на змей. Я поднялась прямо на самый верх. Мне никогда не доводилось прежде видеть такие огромные безобразные камни; некоторые торчали из земли, другие выглядели так, как будто их прикатили сюда. Заполненное камнями пространство простиралось так далеко, насколько я могла видеть. За ними лежала странная земля. Это происходило зимой. Все холмы были окружены жутким черным лесом; пейзаж напоминал большую комнату, окна в которой задернуты черными шторами. Форма деревьев казалась совершенно отличной от любой, когда-либо виденной мной прежде. Мне было страшно. Еще за лесом лежали другие заросшие деревьями холмы, но я никогда не видела ни одного из них. Ландшафт в целом имел какой-то мрачный оттенок. Повсюду царили покой и безмолвие. Небо было тяжелым, серым и унылым, подобно зловещему куполу в Глубокой стране Дендо.

Я отправилась в путь по этим ужасным камням, которых там были сотни и сотни. Некоторые напоминали гнусно усмехающиеся лица; мне казалось, что они как будто хотят схватить меня и утащить с ними назад в скалы, чтобы я навсегда осталась там. Другие камни были подобны животным, ползучим, отвратительным тварям, высовывающим свои языки. Третьи были похожи на слова, которые я не могу произносить, а еще одни выглядели как мертвецы, лежащие на траве. Я шла меж них, хотя они пугали меня, и мое сердце было наполнено мрачными песнями, которые они внушали мне. Мне хотелось гримасничать и кривляться, как они, и я продолжала длинный путь, пока, наконец, не полюбила эти камни, и они больше не пугали меня. Я пела песни, приходившие мне в голову; песни, полные слов, которые нельзя произносить или записать. Потом я корчила рожи, подобные физиономиям на камнях, кривлялась так же, как они скручивались, ложилась на землю подобно мертвецам. Затем я подошла к одному камню, который усмехался, положила на него руки и обняла. Так я продолжала двигаться по камням, пока не добралась до круглой насыпи посреди них. Она было даже выше, чем просто насыпь, почти такой же высокой, как наш дом, и выглядела как большой бассейн, перевернутый вверх дном. Насыпь была зеленого цвета, полностью гладкая и круглая. Наверху, подобно столбу, торчал один камень. Я стала подниматься наверх, но склоны насыпи были настолько крутые, что мне пришлось остановиться, иначе я покатилась бы вниз и упала бы на нижние камни и, возможно, погибла. Но мне очень хотелось забраться на самую вершину большой круглой насыпи, так что я легла на живот, взялась руками за траву и стала подтягиваться, шаг за шагом, пока не оказалась наверху. Там я села на камень, стоящий посередине, и осмотрелась вокруг. Мне казалось, что проделанный мною столь длинный путь составлял сотни миль, и я очутилась в какой-то чужой стране, или в одном из тех странных мест, о которых я читала в «Рассказах Джина» и «Арабских Ночах», или словно я в течение многих лет шла далеко за море. Я нашла другой мир, который прежде никто никогда не видел или слышал. У меня было впечатление, будто я каким-то образом пролетела сквозь небо и упала на одну из звезд, о которых читала. Там все было мертвым, холодным и серым, и не ощущалось ни малейшего ветерка. Я сидела на камне и смотрела вокруг и вниз. Казалось, что я нахожусь на башне посередине большого пустынного города, и я не видела вокруг ничего, кроме серых камней на земле. Я не могла разглядеть их формы, но они были такими же, как на протяжении моего длинного пути. Я смотрела на них, и, казалось, что они как будто размещены в виде каких-то рисунков и фигур. Я знала, что никто не мог бы их разложить так, поскольку эти камни выходили прямо из земли и были соединены с нижними скалами. Я внимательно осматривалась, но отчетливо были видны только круги — малые внутри больших, а также пирамиды, купола и шпили. Они окружали то место, где я сидела, и чем больше я смотрела, тем больше замечала большие круги из камней. Я наблюдала так долго, что потом мне стало казаться, что они как будто образовали круговорот, вроде большого колеса, а я вращалась вместе с ними посередине. Моя голова закружилась, все стало туманным и неярким. Я увидела несколько синих искр, а камни выглядели так, будто они подпрыгивали на рессорах, танцевали и скручивались, и так же задвигались все круги. Я снова испугалась и громко заплакала, упав с камня, на котором сидела. Очнувшись, я с радостью убедилась, что все камни на самом деле спокойно лежали на земле. Я спустилась с насыпи и продолжила свой путь. В своем легкомыслии я стала танцевать таким же образом, как эти камни, и, к моей радости, у меня получалось вполне сносно. И я танцевала и пела странные песни, которые приходили в мою голову.