Сергей Бережной - Последняя охота

— Юджин, — позвал он.

Тумс поднял голову. Глухо шаркнул засов, дверь открылась, и доктор Мартин вошел в палату. Санитар поставил ему легкий пластиковый стул, и доктор, чуть наклонившись, на этот стул уселся.

Р. Элмер Мартин не был сотрудником клиники. Этот крупный человек с высоким лбом и внимательными глазами, заметно увеличенными стеклами сильных очков, был психиатром лишь по образованию, но не по роду занятий. У него не было практики, и он не работал ни в одном из госпиталей Балтиморы. Он служил в муниципальной комиссии по здравоохранению и в Друид-Хилл прибыл с инспекцией и внятным заданием найти возможность урезать финансирование клиники. Обнаружив, что штаты в Друид-Хилл едва-едва укомплектованы, он перенес внимание на пациентов и принялся искать, кого из них можно снять с довольствия. Он быстро добился перевода двух особенно тяжелых больных в клинику Вашингтонского института психиатрии — тем самым забота об их обеспечении легла на бюджет штата Вашингтон — и занялся теми, кто был определен в клинику решением суда, в надежде перевести их в закрытые заведения, содержащиеся на средства федерального департамента юстиции. Наткнувшись на дело Тумса, он поначалу просто не понял, что делает в столь серьезной клинике, как Друид-Хилл, больной с достаточно безобидным аутизмом — пусть даже чем-то осложненным. Вникнув в дело поглубже, доктор Мартин с радостью обнаружил, что судьба предоставила ему возможность создать себе небольшое паблисити. Дело не стоило выеденного яйца: парень напал на агента ФБР, который пытался повесить на него несколько нераскрытых убийств, и, понятное дело, парня за это упекли. Обвинение в совершении убийств осталось недоказанным. Юджин Виктор Тумс был признан виновным только в нападении в состоянии аффекта на федерального агента, а психиатрическая экспертиза уберегла его от срока в обычной тюрьме. Случай можно было выгодно для себя подать в прессе, а парня — освободить. Тем самым, кстати, сокращались и расходы.

Взглянув на Тумса, доктор понял, почему санитар, узнав, к кому они пойдут, назвал пациента Голлумом — парень был невысокий, худой — и с непропорционально удлиненными руками.

— Помнишь меня? — спросил доктор Мартин.

— Да, — сказал Тумс. — Здравствуйте.

— Проходил мимо и решил взглянуть, как ты себя чувствуешь.

— Хорошо.

— Тебя что-нибудь беспокоит?

— Я хочу домой.

— Конечно, — сказал доктор Мартин. — И очень может быть, мне удастся тебе помочь…

Он раскрыл портфель и вынул из него несколько склеенных в уголке листков бумаги (скрепки в клинике были, по понятным причинам, запрещены).

— Вот возьми. Здесь несколько вопросов — подумай, как бы ты на них ответил.

Юджин взял бумаги.

— Я хочу через пару дней провести в клинике выездное заседание суда, пояснил доктор Мартин, — на котором можно было бы рассмотреть вопрос о твоем освобождении. Ведь ты чувствуешь себя здоровым, правда?

— Я здоров, — Юджин кивнул, одновременно сглотнув хлынувшую в рот слюну.

— Ну вот, видишь, значит, можно попробовать тебя освободить…

— Спасибо, доктор Мартин, — Юджин постарался, улыбнуться как можно шире.

— Господь завещал нам быть добрыми с людьми. — Доктор Мартин поднялся со стула и постучал в дверь, чтобы охранник отпер палату. — Я лишь следую его словам… Да, Юджин, ты знаешь, что твой дом сгорел?

Сдавленный вскрик ужаса, вырвавшийся у Тумса, и скрип петель открываемой двери слились воедино. Скрип был громче, и вскрика доктор не услышал. Он повернулся к Юджину и приветливо помазал ему рукой, отметив внезапно накатившую на парня бледность. «Черт, а ведь это для него должно быть ударом, — с некоторой досадой подумал доктор. — Как же я не подумал, это можно было бы использовать… Впрочем, ладно».

— Ну ничего, — сказал он вслух. — Мы найдем семью, которая тебя примет и присмотрит за твоим здоровьем.

— Спасибо, доктор Мартин, — выдавил из себя Тумс.

— Не за что, не за что…

Охранник прибрал стул и вслед за доктором вышел из камеры. Дверь закрылась.

— Как это могло получиться?

Молдер пожал плечами:

— Бюрократическая неразбериха. Результаты обследования организма Тумса засекречены и, скорее всего, изъяты. Муниципальным проверяющим их, понятное дело, не предъявили. У врачей подписка о неразглашении. А во всем остальном наш маньяк чист, как Джекки Кеннеди. Осужден за нападение на агента ФБР, не повлекшее телесных повреждений, да еще и совершенное в состоянии аффекта. Плюс неопасный для общества аутизм. Неудивительно, что его хотят отпустить… Вот если бы тогда не ты его, а он тебя привязал колготками к батарее — вот тогда бы его осудили за сексуальные домогательства, и мы могли бы не беспокоиться еще несколько лет…