Грэхэм Мастертон - Дьяволы дня 'Д'

– Я уже говорил тебе, – ответил он после некоторой паузы. – Только Адрамелек может вдохнуть жизнь в твоих умерших друзей. Сначала мы должны вызвать Адрамелека.

– Сержант! – заорал Танет.

По ступенькам в подвал торопливо прогрохотали тяжелые ботинки. Первым появился сержант Бун, крепыш в комбинезоне цвета хаки и темно-бордовом берете, несший под мышкой автомат. Вслед за ним прогремели еще трое, все с такими же круглыми головами и безжалостными лицами, которые, кажется, развились у британских солдат путем какого-то неестественного отбора.

– В том конце, сержант, – резко сказал лейтенант-полковник Танет. – Приготовиться к стрельбе.

Я с огромным отвращением указал на оружие.

– Вы действительно думаете, что эти автоматы принесут нам какую-нибудь пользу, сэр?

– Я уверен, что нет, мистер Мак-Кук. Но мы должны быть готовы к любым неожиданностям.

Несколько минут мы ждали в темном и тихом лондонском подвале; я видел, как солдаты с опаской поглядывали на то, как тлели и пульсировали, словно электрические черви, нити накаливания лампочек. Из дальнего конца подвала, полностью скрытый темнотой, за нами наблюдал Элмек и тоже ждал.

– Элмек, – сказал я наконец, – что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Дьявол зашевелился.

– Мы не сможем помочь тебе вызвать Адрамелека, если ты не скажешь, что нам делать, – напомнил я ему.

– Пусть спустится девчонка, – сказал Элмек голосом старой женщины. – Нужно, чтобы здесь была девчонка.

– Прежде всего, мы должны знать, что ты намерен с ней сделать, – сказал лейтенант-полковник Танет.

Сержант Бун и его люди в замешательстве смотрели на своего полковника. Для них он был старшим офицером, и никто, скрывающийся в темноте в дальнем конце подвала, не должен был осмеливаться говорить с их старшим офицером с таким вопиющим неуважением.

– Мы всегда можем пойти и схватить его, – сказал сержант Бун. – Капрал Перри и я были в Ольстере, сэр. Это наша специальность.

Лейтенант-полковник даже не повернулся, чтобы посмотреть на своего сержанта.

– Не двигайтесь, сержант. Пока я не скомандую, – просто приказал он, продолжая всматриваться в темноту.

– Девушка идет, – сказал я дьяволу. – Она пошла наверх, но она возвращается.

Я чувствовал, как среди теней постоянно шевелился и изменял форму Элмек. Мадлен была права. Дьявол, по-видимому, был в восторге от того, что присоединился к своим собратьям; в крайнем возбуждении, он совершал бесконечные физические метаморфозы. Мои глаза выхватывали из темноты обрывки нездоровых, слизистых фигур, вызывавших во мне приступы тошноты. Когда глаза людей сержанта Буна привыкли к тусклому свету и они сами смогли разглядеть некоторые из омерзительных, тошнотворных образов, поблескивавших слизью в дальнем конце подвала, на их лицах появились растерянность и ужас.

В глухой, удушливой тишине я услышал, как по лестнице спустилась Мадлен и открыла подвальную дверь. Девушка появилась, держа под мышкой две моих книги. Я кивнул в сторону дальнего конца подвала и сказал ей:

– Элмек. Дает представление.

Мадлен передала мне книги и прошептала:

– Что он делает? Он сказал, что ему надо?

Я покачал головой.

– Ему нужна ты , но я не знаю зачем.

– Ты не знаешь, зачем? – закудахтал Элмек. – Ты даже не догадываешься? Ты не понимаешь, что эта бедная девчонка, Жанна д'Арк, сделала, чтобы мы смилостивились помочь ей в сражении? Не можешь вообразить, что случилось с бедной Гундрадой, женой Вильгельма де Варенне?

Сержант Бун вздернул свой автомат, но лейтенант-полковник Танет поднял руку и предупредил:

– Спокойно сержант. Теперь мы имеем дело не с ИРА.

– Элмек, – позвал я, – что ты от нас хочешь? Девушка теперь здесь. Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

Подвал снова затрясло; послышался раздражающий нервы звук, как будто бы тысячи мясных мух роились над дохлой лошадью. Стало так темно, что мы почти ничего не видели.

– Боже, тут прямо как в могиле, – сказал один из солдат.

– Тише вы, рядовой, – оборвал сержант.

– Девчонка должна открыть по очереди все мешки, – зашептал Элмек хриплым и насмешливым голосом. – Только девчонка будет это делать. Только у девчонки есть какая-то религиозная вера. Она должна по очереди открыть все мешки и произнести над ними слова заклинания.

Пока Элмек говорил, я напрягал в этом тусклом свете свои глаза, читая страницы, которые отметил в своей тоненькой черной книжке его преподобие Тейлор. Раздел назывался «Семь точных испытаний по отождествлению злого духа»; в нем рассказывалось, что нужно сделать для определения настоящего имени демона или дьявола. Но чем дальше я читал, тем меньше во мне оставалось уверенности. По первому тесту нужно было спросить у дьявола его имя властью Саммуэля, архидемона, который назывался там «яд Господа». Во втором требовалось сжечь волос или чешуйку дьявола и смотреть опускается дым или поднимается. В третьем – посыпать его кожу различными травами: укропом, огуречником, петрушкой и еще дюжиной других, потому что с помощью различных растений различные дьяволы или выделялись или отбрасывались. В четвертом – окропить кровью из серебряной ложки двадцать семь карточек, с написанными на них буквами алфавита: кровь упадет на все карточки, кроме той, с которой начинается имя. Пятое, шестое и седьмое испытания были одинаково невыполнимы; все они, очевидно, были разработаны для полномасштабного ритуала изгнания. А то, что имели мы, в подвале на Хантингтон Плейс, было таинственным, непредвиденным случаем.