Г. Зотов - Апокалипсис Welcome

– Кузнец даже не знал, что наступил Апокалипсис, – вздохнул Иисус. – Он живет в подземелье, куда заключил себя добровольно, и слишком занят производством гвоздей. Окончательно вошел во вкус, отдыхает только, когда спит, – гвозди заменяют ему и жену, и еду, и прочие развлечения.

– А как гвозди могут заменить жену? – удивился Иоанн.

– Есть варианты, – туманно заметил Иисус. – Но не в этом дело. Я послал к нему ангела, тот уделил гостю три минуты: не желал отвлечься от гвоздей. Что ж, пусть кует и дальше, если ему так нравится. С Каином все в порядке – неделю назад он встретился с Авелем, они заперлись в комнате для переговоров и о чем-то спорят: я не хочу вмешиваться. Братья не виделись семь тысяч лет, пусть как следует наговорятся.

– Я вот над чем голову ломаю…– промямлил Иоанн. – Как Кар-то добрался до финальных строк «Апокалипсиса», где сказано про невесту? Я же их вычеркнул, согласно твоей просьбе, а черновик потом выкинул. Понятия не имею – как он вообще оказался в монастыре на Афоне?!

– Сжигать надо, – наставительно сказал Иисус. – А не выкидывать. Бросил бумагу на улице и думаешь, дело в шляпе? Любого прохожего заинтересует, стоит ему развернуть и увидеть после слова «Аминь»: «Но знайте: все развернется вспять – если до воскресенья последняя невеста, восставшая из мертвых на первом кладбище, по доброй воле разделит ложе с ангелом и демоном». Из-за этого, милый друг, я с детства не любил сказки. Вроде такой чудный сюжет, а везде кроются засады: «Но помни, ровно в полночь карета превратится в тыкву»… и ведь понимаешь, что обязательно именно так все с каретой и случится! Скажу тебе больше: я не рискнул бы реализовать наш план, если бы не зацепка из черновика с отменой Апокалипсиса. Не спорю, могло бы и сорваться. Но у меня в сердце с первой минуты крепко сидело занозой предчувствие, что сюжет пойдет наперекосяк. И оно оправдалось.

– Ты Бог, Господи, – пожав плечами, ответил Иоанн. – Твои предчувствия всегда оправдываются, иначе-то и быть не может.

– Может, – махнул рукой Иисус. – Например, я часто ошибаюсь в подборе кадров. Но славно, что никто не прознал о нашем н а с т о я щ е м плане. Как только все закончится, ты спокойно сможешь открыть его старцам . Вообще, удивительно – ни один праведник не испытал сомнения при виде серьезных правок, изменений и сокращений, внесенных в «Апокалипсис». Ни один! А ведь текст твоего откровения, лежащий в свободном доступе, содержит фразу, способную открыть ТАЙНУ. Ангелы также ленивы, как и люди. Они никогда не читают служебные инструкции до конца. Иначе раскололи бы наши замыслы, как орех.

– Но это принесет радость Диаволу, – предупредил Иоанн.

– И пусть, – отмахнулся Иисус. – У него же так мало радостей.

…Он поднялся с облака, и апостол последовал его примеру. Рассмеявшись, Иисус обнял старого друга, поцеловав в щеку.

– Спасибо за помощь. Я тебя люблю, апостол.

– Anytime [99], Господи, – улыбнулся Иоанн. – Ты развеял не только мои сомнения – думаю, это преподаст урок многим. Со времени пророчества прошло слишком много лет, и ты знаешь – половина праведников, включая меня, колебалась: как именно поступить с Апокалипсисом. Ты вселил в меня уверенность. За это, собственно, я тебя и люблю.

– Приятно слышать, – расцвел Иисус. – Давно не виделись вообще, надо сесть, попить красного винца – как тогда, в гроте. Правда, где сейчас найдешь хорошего вина? Оно уже далеко, не то что раньше. Я недавно прикинулся странником, зашел в один супермаркет в Москве – поверишь ли, фалернского не было НИГДЕ. Мне стало грустно.

– Господи, а что тебе стоит? – нашелся Иоанн. – Воды-то кругом – сколько хочешь. Возьми да преврати ее в фалернское. Делов-то!

– Ох, – хлопнул себя Иисус по лбу. – Забыл. Как на ум не пришло? Совсем заработался с этим Апокалипсисом. Пора в отпуск.

– А вот любопытно, – с нескромным интересом заметил Иоанн. – Ангел, демон и невеста… они как в данный момент… все-таки УЖЕ?

Иисус мельком посмотрел на светящиеся голубые цифры в облаках.

– Да, – подтвердил он. – Уже.

Я даже не знаю, какими словами описать все то, что со мной происходило… Нет, я не то чтобы стесняюсь. Хотя ладно, черт с ним – стесняюсь как школьница. «Это было ваще» или «просто охренеть» – как-то слишком скудно, а слогом Петрарки я не владею, разве что пресс-релизы умею печатать. Хорошо, попробую выбрать стиль сентиментальных женских романов. Типа «бедра страстно затрепетали, когда он вошел в мою мягкую тьму»? Нет, не подходит. Тогда – «испытав пятнадцать оргазмов, я оседлала его, будто бешеного жеребца, – и мы понеслись по прериям наслаждения»? Полнейшая лажа. Тьфу ты… в общем, не судите строго. Расскажу, как умею.