Кирилл Кудряшов - Круги на воде

Как такое возможно? Не знаю. У меня есть лишь гипотеза, но в ее правдивости я, конечно же, не уверен. Ведь я бывал за границей, видел другие города по телевизору… Смотрел на небо и осознавал, что это небо простирается над всей Землей! Быть может Зазеркалье, подчиняясь моей воле, создало мир таким, каким я его знал? Досконально скопировало Медянск из моей памяти, вырезало урывками пару кварталов Туниса, вставило где-то отдельные улицы различных городов, которые я видел в новостях… А над всем этим Зазеркалье создало НЕБО! Громадное и величественное, нигде ни начинающееся и не имеющее конца…

Но все, что отсутствовало в моей голове, все, «слепков» чего Зазеркалье не смогло найти там, было покрыто этой искрящейся чернотой, отгораживающей мир от… От чего-то еще.

В тот момент, глядя на эту величественную и пугающую стену, простирающуюся и вправо и влево до бесконечности, я усомнился в ее материальности. Сначала она показалась мне преградой, но, подойдя ближе, я подумал что, быть может, именно так и выглядит пустота? Пустота, в которую мы уходим, когда наши сердца перестают биться?

Сердце подсказывало мне «Беги!». «Беги отсюда прочь, несись на предельной скорости, и никогда не возвращайся. Постарайся забыть об этой черной стене, засыхающем мире возле нее! Возвращайся в свою тихую деревеньку, проживи там свой „отпуск“ в тишине и покое, и возвращайся домой. В мир, не имеющий границ…» Но я не послушался!

Я подошел к границе и. подняв с земли камень — кусок асфальта, легко отколовшийся от дорожного полотна, запустил им туда, в черноту…

Камень не взорвался, и не отскочил обратно — он с тихим плеском прошел сквозь стену и исчез за ней. Я подождал еще немного, ожидая хоть чего-нибудь, но ничего больше не произошло. Камень не вернулся обратно, стена не вспыхнула сотнями тысяч электрических разрядом. Она просто поглотила камень.

Я подошел еще на наг ближе, и протянул к границе руку, чувствуя, как волоски на ней встают дыбом, не то от страха, не то от электрических разрядов, пробегающих по черной стене. Она была материальна, она действительно отделяла этот мир от чего-то еще. Но от чего?

Медленно и нерешительно я снял с плеча автомат и коснулся преграды дулом. Она всколыхнулась, будто поверхность маслянистой жидкости, и металл прошел сквозь нее, не встретив никакой преграды. Я подтолкнул автомат на несколько сантиметров дальше и, подержав в таком положении, потянул обратно. Не встретив никакого сопротивления «Калашников» вернулся обратно в этот мир. Его ствол не был оплавлен или изъеден, он вообще не претерпел никаких изменений, кроме того, что стал чуточку прохладным. Не ледяным, будто побывал там, где царит Кельвиновский ноль, а просто прохладным.

И я решился. Положив автомат на асфальт я протянул к преграде руку и, дрожа от возбуждения, коснулся ее. Легкое покалывание в ладони сообщило мне о том, что я прикасаюсь к грани мира, и от этого я почувствовал прилив гордости за самого себя. Еще бы! Я, простой раздолбай из забытого Богом и правительством Медянска, стою возле грани мира, поглаживая ее ладонью как домашнюю кошку!

Окрыленный этим чувством я подвинул руку вперед, и она, с тихим всплеском, прошла сквозь преграду.

Я тут же почувствовал холод. Не ледяной холод, от которого нет спасения, а просто зимний холодок, леденящий кожу. Быть может, эта стена вовсе не конец мира? Или, точнее, конец этого мира, но начало следующего? И в этом мире все также, как и здесь, только царит зима?

Может быть это запасной вариант Зазеркалья, на случай, если мне, по каким-то причинам, не понравится этот? Может быть, если я пройду сквозь черную стену, то на той стороне я обнаружу точно такую же трассу, которая приведет меня в точно такой же Медянск?

Мои размышления о природе миров были прерваны самым грубым способом, какой только был возможен. Что-то на той стороне границы крепко схватило меня за руку и потащило к себе!

Меня бросило в холод. И в переносном смысле, и в прямом. Я попытался выдернуть руку обратно, и будь мне за что ухватиться — сделал бы это, но на дороге ничего не росло, а машина была слишком далеко, чтобы вцепиться свободной рукой в нее. Я ощутил, как на той стороне кто-то, державший меня, на секунду едва не выпустил мою руку, но в тот же миг удвоил усилия и я, потеряв равновесие, всем телом навалился на черную стену…

Холод обжег мои легкие, а темнота ослепила меня, и в первую секунду мне показалось, что мне нечем дышать. Что за преградой находился открытый космос, в котором не было ничего, кроме вселенской пустоты. Не было воздуха, не было света, не было жизни… Но в следующее мгновение я вдохнул морозный воздух этого мира, и осознал, что все еще жив.