Нил Гейман - Книга кладбищ

Он прошёл всю заросшую зеленью Египетскую аллею, а затем усилием воли вновь сделал себя видимым и пнул камушек.

Он увидел, как под аркой отделилась тень и двинулась в его сторону, почти так же неслышно, как ходят мёртвые.

Ник протиснулся сквозь заросли плюща, перекрывшие аллею, и прошёл на северо-западную часть кладбища. Он знал, что правильно рассчитал время. Если бы он шёл слишком быстро, мужчина потерял бы его, слишком медленно — его настигла бы чёрная шёлковая верёвка, которая обмоталась бы вокруг его шеи и лишила бы его воздуха и будущего.

Он шумно ломился сквозь заросли плюща, потревожив лису, одну из многих, живших на кладбище, которая бросилась от него в подлесок. Здесь был настоящий лабиринт, состоявший из разбитых надгробий и безголовых статуй, деревьев и кустов остролиста, скользких куч полусгнивших осенних листьев. Но Ник знал это лабиринт как свои пять пальцев, ведь он играл здесь с тех пор, как научился ходить.

Теперь спешил осторожно, переступая с переплетённых корней плюща на камни и на землю. Он чувствовал, что это его кладбище, и что оно само пыталось его спрятать, защитить, скрыть его от чужих глаз. Он же сейчас сопротивлялся этому, стараясь, чтобы его замечали.

Он увидел Неемию Трота и остановился.

— Приветствую, юный Ник! — крикнул поэт. — Я слышу, что кругом царит возбуждение, а ты несёшься по этим владениям подобно комете на небосводе. Что скажешь, добрый Ник?

— Стойте, — сказал Ник, — там, где вы стоите. Смотрите на дорогу, по которой я пришёл. Скажите мне, когда он приблизится.

Ник обошел покрытую плющом могилу Карстерса и остановился спиной к своему преследователю. Он громко и тяжело дышал, как будто выдохся от бега.

Он ждал. Прошло лишь несколько секунд, но казалось, что они длились целую вечность.

("Он здесь, приятель, — сказал Неемия Трот. — Приблизительно в двадцати шагах сзади тебя.")

Джек по прозвищу Кетч увидел перед собой мальчика. Он натянул свой чёрный шёлковый шнур, с которым был неразлучен уже много лет. За эти годы шнур обнимал за шею очень многих, и никто ещё не выходил из этого объятия живым. Он был очень мягким и сильным, и его не было видно на рентгене.

Усы Кетча двигались, но всё остальное было неподвижным. Он заметил свою жертву и теперь боялся её спугнуть. Он начал бесшумно приближаться к Нику.

Мальчик выпрямился.

Джек Кетч бросился вперёд. Его до блеска начищенные чёрные туфли практически не производили шума на прошлогодних листьях.

("Он приближается!" — крикнул Неемия Трот.)

Мальчик повернулся, и Джек Кетч прыгнул прямо на него…

Мистер Кетч почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он хватался за ускользавший от него мир рукой, затянутой в перчатку, но всё глубже и глубже проваливался в старую двадцатифутовую могилу, пока не приземлился на гроб мистера Карстерса, раздробив одновременно крышку гроба и собственную лодыжку.

— Это первый, — спокойно произнёс Ник, хотя чувствовал что угодно, но только не спокойствие.

— Изящное исполнение, — восхитился Неемия Трот. — Я сложу оду. Не хочешь остаться и послушать?

— Сейчас нет времени, — ответил Ник. — Где остальные?

Юфимия Хорсфол сказала:

— Трое в юго-западной части, поднимаются на холм.

Том Сэндс добавил:

— Есть ещё один. Прямо сейчас он обходит часовню. Это тот, который ходил на кладбище весь прошлый месяц. Но в нём что-то изменилось.

— Присмотрите за тем, который в могиле Карстерса. И, пожалуйста, передайте мистеру Карстерсу, что я очень извиняюсь…

Он нырнул под ветку сосны и помчался вокруг холма — то по тропинкам, то отталкиваясь от надгробий и перепрыгивая через могилы, чтобы срезать путь.

Пробегая мимо старой яблони, он услышал резкий женский голос:

— Их всё ещё четверо. Каждый — убийца. И вряд ли они все так запросто свалятся в могилы.

— Привет, Лиза. Я думал, ты злишься на меня.

— Может, да, а может, нет, — сказала она, так и не проявившись. — Но я не хочу, чтобы они разорвали тебя на кусочки, ни в коем разе.

— Тогда помоги мне. Запутай их, сбей их с толку, задержи. Можешь это сделать?

— И ты снова куда-то побежишь? Никто Иничей, ты можешь просто раствориться и засесть в уютной мамочкиной гробнице, они вовек тебя там не найдут! А потом вернётся Сайлас и задаст им…

— Может, вернётся, а может, и нет, — ответил Ник. — Увидимся под деревом, в которое молния ударила.

— Я с тобой всё ещё не разговариваю, — проворчала Лиза Хемпсток, гордая как павлин и звонкая как ласточка.