Оксана Лаврентьева - Любовь в наказание

— Например?

— Любовь, дружба. Нельзя заставить любить человека насильно.

Внезапно на лице незнакомца появился шрам. Он странно на неё посмотрел и, как ей показалось, по его лицу пробежала тень неуверенности в себе. Но это продолжалось недолго — уже через мгновенье шрам исчез, и её вновь преследовали притягательные глаза со снисходительным взглядом.

— Отчасти ты права. Но я могу сделать так, что твой Влад будет видеть тебя в образе мерзкой отвратной жабы. Поверь мне, его любовь к тебе тут же испарится, даже если он будет знать правду. Так уж устроены мужчины.

— Ты не посмеешь этого сделать! Тогда я возненавижу тебя на всю жизнь!

— От любви до ненависти, как говорится… Но тут ты права: не посмею. Хочу, чтобы между нами оставалось всё по-настоящему.

— По-настоящему?! Да ты постоянно сидишь у меня в голове. Не позволяешь видеть себя настоящего, а ведь ты далеко не урод, даже с этим шрамом!

Его лицо опять изменилось и, как ни странно, Олесе приятнее было видеть его таким, чем в образе высокомерного красавца.

— Я ещё к этому не готов. Но когда ты узнаешь меня получше…

— Влюблюсь без памяти? Наверное, ты никогда не испытывал подобного чувства. Это невозможно, когда твоё сердце уже занято.

— Ошибаешься. Но я не хочу, чтобы ты видела меня таким. Разве можно любить это тело?! — Незнакомец со злостью рванул на себе воротник, и пуговицы от его рубашки разлетелись в разные стороны. Он сбросил с плеч изуродованную сорочку и демонстративно расправил плечи.

Всё его тело покрывали уродливые шрамы. На великолепном торсе бугристые розоватые полосы смотрелись настолько безобразно, что это было равносильно кощунству. Что или кто посмел осквернить это великолепное тело?

Олеся буквально захлебнулась от нахлынувшей боли. Вмиг исчезла вся неприязнь к незнакомцу, уступив место всепоглощающему состраданию. А дальше случилось то, чего она никогда не сумеет себе простить.

Вместо жалости на неё неожиданно обрушилась волна желания. Олеся как заворожённая подошла к нему и положила ладонь на его грудь.

Гулкие удары его сердца отдавались в руках, разливаясь огненным потоком по её телу. Она ласкала его, перебирала пальцами шрамы, будто пытаясь убрать их с его бархатной кожи. Её губы непроизвольно повторяли движения пальцев, даря ни с чем несравнимое удовольствие.

Опомнилась Олеся только тогда, когда незнакомец несильно встряхнул её, держа за плечи. Какие-то мгновения она стояла, пытаясь прийти в себя, тупо глядя ему на грудь. А когда до неё дошёл весь ужас происходящего, Олеся тихо ахнула и посмотрела ему в лицо.

Его губы были настолько близки, что она чувствовала его дыхание. Незнакомец тяжело дышал, чуть приоткрыв рот. Нетрудно догадаться почему…

— Прости меня, королева. Но я не могу пойти на это, как бы мне этого не хотелось.

Почему-то в память врезалось слово «королева». Наверное, потому, что совсем недавно её так назвал Владислав. Мысли о нём отрезвили и привели её в такое замешательство, что Олеся тотчас отскочила от незнакомца на приличное расстояние. И в ту же секунду запоздалые угрызения совести отравили душу ядом отчаяния.

— Как ты предсказуема. — Злая ирония вновь застыла на лице незнакомца, и его губы искривились в презрительной усмешке.

— Не смей управлять мною! — прошипела Олеся со злостью.

— Ты и сама в это не веришь. Хочешь сказать, я тебя заколдовал?

Не в силах выносить это, она пулей вылетела из аудитории и понеслась вниз по лестнице. Уже второй раз она спасается от него бегством! Если бы можно было убежать от него навсегда…

Владислав вышел из дому с твёрдым намерением серьёзно поговорить с Олесей. Вот уже как три дня она вела себя очень странно. На его вопросы отвечала уклончиво и неправдоподобно. Переводила тему разговора, даже не беспокоясь, что он об этом подумает. А думал он всякое…

С утра зарядил мелкий дождик, совсем не холодный, но уже и не летний. Влад открыл дверь автомобиля и бросил на пассажирское кресло зонтик. Его он прихватил для Олеси, ведь она всегда забывала свой дома.

В памяти всплыла их первая встреча. Тогда она вышагивала по колледжу с открытым зонтом, не способная сложить его из-за небольшой поломки. Его всегда поражала её беспомощность в подобных ситуациях: Олеся сразу же терялась, смущалась и все её силы уходили на самообладание.

Сейчас же всё изменилось. Она стала другим человеком, вернее, она перестала им быть. Настоящая Олеся разительно отличалась от себя прежней, и Владу нравились такие перемены. Единственное, что оставалось неизменным — её доброе сердце, и все вытекающие из этого последствия. Олеся, как и прежде, умудрялась находить приключения на свою голову, да и на его голову тоже.