Вячеслав Романцев - Корабль-призрак

– Ахтерштевень, – с улыбкой подсказал капитан-лейтенант.

– Вот-вот... Вы не видели, а кричать сил не было, воды нахлебалась... Пришлось самой плыть, и мертвеца тащить, бр-р-р-р...

Спектакль, понял Лесник. Спектакль, рассчитанный на Буланского и Старцева.

Капитан-лейтенант, похоже, испытывал некие сомнения: с чего бы юная на вид девушка, якобы боящаяся трупов, так лихо палила из неизвестных артсистем и не раздумывая прыгала за борт?

По крайней мере, следующая реплика Старцева прозвучала с явственной ноткой подозрительности:

– Воистину удивительно, что из всех утонувших всплыл лишь один. Причем именно тот, что нам был столь нужен.

– Ничего удивительного, – парировала Диана. – Всех, кто был внутри, стиснули искореженные переборки и обшивка катера. Наводчик – или комендор, не знаю уж, как правильно он называется, – запутался в поручнях или ремнях своего кресла, а может быть, зацепился за орудие... Азиди единственный, кто стоял на палубе открыто, лишь укрывшись от ваших пуль за рубкой. Он и всплыл. На что я, собственно, и рассчитывала...

Лгала. Расчетливо и достаточно логично врала. Хотя поднятая на борт Диана взирала на мир сквозь завесу мокрых волос (тоже вполне обдуманно и расчетливо), Лесник тогда успел заметить, – глаза у нее красные, как у кролика-альбиноса. От лопнувших сосудов. Нырять ей пришлось, и очень глубоко. Сейчас, впрочем, глаза как глаза, с ее способностями к регенерации – неудивительно.

– Почему же, мадмуазель, вы так медлили с вашим спасительным выстрелом? – спросил Старцев.

– Потому что начала разбираться, как работает эта штука, лишь перед самым появлением катера. Каюсь, я подслушала ваши беседы с господином Азиди – и мне показалось, что помянутый господин блефует. Пришлось принять меры. Как видите, не зря.

– Почему же вы действовали столь скрытно? Могли ведь невзначай подвернуться под пулю кого-нибудь из матросов.

– Могла... Но пришлось рискнуть. Поначалу совершенно неясно было, как вы, господа, отреагируете на столь неожиданную ситуацию.

– И все-таки лучше бы вы разобрались с этой так называемой пушкой чуть быстрее... – сухо заметил Старцев. – Высадились на корабль впятнадцатером, уходить будем впятером, – если, конечно, приключения наши действительно завершились.

Вошедший Кухаренко слышал последнюю фразу капитан-лейтенанта. И поправил с глубоким вздохом:

– Вчетвером, вашскобродие... Отошел Пилипенко, вечная память рабу Божьему. Хорошо дрался, малец. И за брата сквитался. Хоть и не с япошками, да все они одним миром мазаны, нехристи...

Лесник отметил, что Буланский, любящий задавать неожиданные для собеседника вопросы, не спросил Диану ни о чем. Но в течение всего разговора не сводил с нее глаз.

Потом были похороны. Тела с привязанным к ногам грузом по одному исчезали за бортом, над каждым боцман скороговоркой бормотал недолгую молитву – в которой, похоже, забыл половину слов. Буланский временно принять на себя обязанности священника отказался категорически, не объясняя причин.

Мертвых арабов Кухаренко напутствовал одной фразой, всех скопом:

– Отправляйтесь и вы к Аллаху своему, если примет, – да токо, сдается мне, к шайтану вам прямой путь выпадает. Аминь.

На подлинном графике этот временной отрезок датирован не был. Русские моряки и родившиеся век спустя арабские террористы легли рядом на морское дно в неизвестно каком году... А с ними Юхан Азиди – несостоявшийся властитель Халифата.

Несостоявшийся повелитель времени.

Человек, убивший сам себя, и оставшийся жить.

Человек, зачавший сам себя, и умерший за сорок лет до своего рождения.

Странная вещь время... А иногда – страшная.

– Ну что же, Николай Иванович, пора прощаться... – сказал Лесник. – Должен заметить, что задание адмирала вы все-таки выполнили.

– Каким же образом? – искренне удивился Старцев.

– Помните утверждение одного из погибших матросов? О том, что немецкий катер очень напоминает «миноносцы-призраки», но последние вроде бы несколько больше его по размерам?

– Помню. Но увы, в наше время подобных катеров не строили. Ни Германия, ни какая-либо иная держава.

– Естественно, пока не строили. Но ваша эскадра прошла слишком близко от «Тускароры». А воды вокруг нее и в самом деле изобилуют призраками – из прошлого и из будущего. Вы же видели пассажирский лайнер конца двадцатого века? Смутный силуэт, постепенно обретающий вещественность и затем вновь ее теряющий. Именно таким образом вашим вахтенным довелось увидеть шнелльботы – причем несколько более поздней постройки, чем тот, с которым пришлось встретиться нам. К тому времени немецкие корабелы увеличили водоизмещение своих торпедных катеров примерно в полтора раза, оставив ту же принципиальную схему. Думаю, не ошибусь, если скажу, что путь вам пересек один из отрядов шнелльботов 2-й германской флотилии, спешащий к проливу Скагеррак.