Кингсли Эмис - Лесовик

Так или иначе, Андерхилл или, вернее, его дух нередко появлялся у окна в той части дома, где теперь столовая, и выглядывал наружу, словно наблюдая за кем-то. У всех очевидцев, похоже, осталось сильное впечатление от выражения на его лице и в целом от его поведения, но, судя по всему, не было единого мнения насчет того, как же выглядел сам призрак. Один парень сказал, что ему почудился в действиях Андерхилла дикий, безумный ужас. Кому-то другому показалось, что призрак являл собой ученого мужа, наблюдавшего с беспристрастным любопытством за научным экспериментом. Одно другому противоречит, не так ли? Но затем…

– А не могло быть так, мистер Оллингтон, не могло ли быть так, что искомое… видение вело, если позволите выразить суть подобным образом, наблюдение за тем, как совершается преступление, или же за проекцией совершенных преступлений, замысел которых ему принадлежал, и, возможно, свидетели, взятые каждый в отдельности, наблюдали последовательные стадии его реакции на сцену жестокого насилия от… клинической невозмутимости до ужаса и, положим, мучительного раскаяния?

– Интересное замечание. – Я не стал уточнять, что точно такая мысль, хотя и в менее витиеватой форме, приходила в голову всем, кто выслушивал эту историю. – Но в таком случае ему нужно было стоять совсем у другого окна, потому что отсюда невозможно увидеть то место около леса, где совершались убийства. Насколько мне известно, с этой стороны никогда ничего не случалось, по крайней мере ничего такого, что имело бы отношение к описанным событиям.

– Понимаю. Тогда позвольте мне сформулировать следующий вопрос. В заключительной части вашего удивительного, завораживающего рассказа, мистер Оллингтон, в той его части, которая касается появления данной… бестелесной фигуры, я заметил, что вы употребили прошедшее время, тем самым подразумевая, что эти… феномены также относятся к прошлому. Я прав? У меня правильный ход мыслей, сэр?

Органы речи у старика явно не поспевали за работой мозга.

– Вы абсолютно правы. За те семь лет, что я являюсь хозяином этого заведения, не было замечено никаких привидений, и люди, у которых я купил гостиницу и которые владели ей намного дольше, чем я, тоже никогда не видели ничего подобного. Они слышали, что престарелый родственник одного из их предшественников был напуган в детском возрасте чем-то, что могло быть призраком Андерхилла, но это случилось скорее всего еще во времена королевы Виктории. Нет, боюсь, что, если здесь и было когда-нибудь нечто такое, сейчас уже ничего не осталось.

– Ясно. Я читал, будто стены этого дома помнят по меньшей мере одно привидение, что, как понимаете… указывает на возможность существования по крайней мере еще одного, второго.

– Согласен с вами. Но в действительности ничего другого здесь не происходило. Несколько человек утверждали, что они слышали звук шагов, будто снаружи кто-то бродит по ночам и пробует открыть дверь или окно. Понятно, что в каждой деревне обязательно найдутся два-три типа, которые не откажутся от возможности чем-нибудь поживиться в таком большом доме, как наш, лишь бы только нашелся способ забраться внутрь.

– Разве никому не пришла в голову естественная мысль выглянуть и… узнать происхождение таинственных звуков?

– Как видно, не пришла. Они говорили, что им не понравился этот шум: тот, кто бродил вокруг дома, словно похрустывал и потрескивал на ходу. Я расспрашивал их, но больше ничего толкового не смог выжать.

– И этот… субъект тоже больше не наносит визитов?

– Нет.

Моя речь отличалась краткостью. Обычно я с наслаждением расписывал эту историю, но сегодня она казалась мне глупой: хотя и подкреплена в должной степени письменными доказательствами, но в целом – явный образчик стандартной приманки для клиентов. Мое сердце билось тревожно и неровно, и чертовски хотелось выпить. Одежда липла к телу, а влажная духота, казалось, усиливалась с наступлением сумерек. Проявив изрядное терпение, я выслушал дальнейшие расспросы, касающиеся главным образом документальных подтверждений моего рассказа. Я положил конец разговору, солгав, что из документов в моем личном распоряжении ничего нет, все материалы находятся в архиве графства, в городе Хартфорде. Последняя стадия нашей беседы сильно затянулась из-за привычки моего гостя делать многократные паузы в поисках словесных оборотов, еще более витиеватых, чем те, которые поначалу пришли ему в голову. Точка была поставлена, когда несколько посетителей в другом конце зала созрели до кондиции, требующей ознакомления с меню, и я направился к ним, выслушав перед этим благодарственную речь в несколько параграфов.