Бергенгрюен Вернер: Два гренадера

Гул, до этого становившийся все более громким и диким, звучал еще одно мгновение с нарастающей силой, а потом начал стихать, превращаясь в неясный рокот, и отдалился в конце концов, будто затухающая гроза, в том направлении, откуда пришел.

И тогда Шубкель с криком, в изнеможении рухнул на землю…

На его крик из деревушки прибежали люди. Они нашли обоих приятелей, распростертыми на снегу, точно два мертвеца, и перенесли их в дом, где те восемнадцать часов кряду пролежали без движения. Потом они встали и ушли.

— Карл Йонас, — сказал Шубкель, волосы которого за одну ночь сделались совсем седыми, — больше я тебе ничего не должен; теперь мы квиты.

В Штирбахе расстались они, не попрощавшись друг с другом.

Капрал воротился в свой гарнизон, хотя срок его отпуска еще не истек. Он нес службу исправно, как прежде, но в свободные часы избегал компании товарищей, и никто уже не слыхал, чтобы он пошутил или рассмеялся.

Так прошло еще несколько лет. Потом началась война с французами, и в первой же стычке капралу прострелили голову.