Стивен Кинг: Противостояние. Армагеддон

Страх вновь попытался захлестнуть его. Он полез в карман и вытащил синюю таблетку. Дочь называла их «отрубонами». Впрочем, названия не имеют значения, важны результаты. Он проглотил таблетку, не запивая, и поморщился.

«Проект Блу».

Он оглядел остальные, выключенные мониторы, а затем нажал кнопку под каждым из них. Четвертый и пятый показывали лаборатории. На четвертом — физическая, на пятом — биологии вирусов. Лаборатория биологии вирусов была вся заставлена клетками животных, в основном — морских свинок и обезьян. Было и несколько собак. В лаборатории физики небольшая центрифуга до сих пор продолжала вращаться. Старки пожалел об этом. Он горько пожалел об этом. Было что-то кошмарное в том, как эта штука весело крутилась, не останавливаясь ни на одну секунду, в то время как доктор Эзвик лежал рядом на полу, неуклюже раскинувшись, словно воронье пугало, не устоявшее под напором сильного ветра.

Они объяснили ему, что центрифуга работает от того же источника, что и освещение, поэтому если они ее выключат, то погаснет и свет. А камеры там внутри не приспособлены для инфракрасной съемки. Старки все понял. Еще какие-нибудь ублюдки могут заявиться из Вашингтона, чтобы посмотреть на труп лауреата Нобелевской премии, лежащий в четырехстах футах под землей, меньше, чем в миле отсюда. Если выключим центрифугу, выключим и профессора. Элементарно. Дочь называла такие ситуации «Уловка-22» [1] Бестселлер американского писателя Джозефа Хеллера. .

Он принял еще один «отрубон» и посмотрел на монитор номер два, который ему нравился меньше всего. Ему не нравился человек, упавший лицом в тарелку супа. Представьте, что кто-нибудь подойдет к вам и скажет: «Вы проведете вечность с физиономией, погруженной в миску супа» . Это как старый киношный комический трюк, когда тортом попадают кому-нибудь в лицо. Перестает быть смешным, когда этим кем-то становишься ты сам.

На первом мониторе были только электронные часы. До тринадцатого июня все цифры на них были зеленого цвета. Теперь они стали ярко-красными. Часы остановились. Они показывали: 06-13-90 02:37:16.

13 июня 1990 года. Два часа тридцать семь минут утра. И еще шестнадцать секунд.

Позади раздался стук.

Старки выключил мониторы один за другим и обернулся. Он увидел, что одна из телеграмм упала на пол, и поднял ее.

— Войдите.

Это был Крейтон. Он был бледен, как мел. Опять плохие новости, — равнодушно подумал Старки. Еще кто-нибудь совершил затяжной прыжок с вышки в миску холодного супа.

— Привет, Лен, — сказал он спокойно.

Лен Крейтон кивнул в ответ.

— Билли. Эти… Боже, я не знаю, как тебе об этом сказать.

— Чем яснее, тем лучше.

— Эти люди, которые переносили тело Кэмпиона, проходят предварительные исследования в Атланте, и новости не очень утешительны.

— Все заражены?

— По крайней мере, пятеро. Есть там один парень — его зовут Стюарт Редман — так вот, у него пока отрицательная реакция.

— Если бы Кэмпион не сбежал, — сказал Старки. — Там оказалась хреновая система безопасности. На редкость хреновая.

Крейтон кивнул.

— Продолжай.

— В Арнетте введен карантин. Мы уже выявили шестнадцать случаев гриппа, вызванного постоянно мутирующим вирусом А-Прайм. А ведь это пока только больные в открытой форме.

— Средства массовой информации?

— Пока никаких проблем. Они верят в то, что это сибирская язва.

— Что еще?

— Одна очень серьезная проблема. В Техасе есть патрульный полицейский по имени Джозеф Роберт Брентвуд. Его двоюродному брату принадлежит как раз та самая заправка, где Кэмпион закончил свое путешествие. Он заехал вчера утром к Хэпскому предупредить о том, что приезжают люди из департамента здравоохранения. Мы задержали его три часа назад, и сейчас он на пути в Атланту. А до этого он объехал на патрульной машине половину Восточного Техаса. Одному Богу известно, со сколькими людьми он вступал в контакт за это время.

— О, черт, — сказал Старки и сам испугался водянистой слабости своего голоса. Вероятность заражения — 99,4 %, — вспомнил он строчку из телеграммы. А это, в свою очередь, означало 99,4 % смертности, так как человеческий организм не в силах производить антитела, способные уничтожить постоянно мутирующий антигенный вирус. Как только организм вырабатывал нужные антитела, вирус просто мутировал в новую, слегка отличную от предыдущей, форму. По этой же причине создание вакцины представлялось практически невыполнимой задачей.