Андрэ Нортон - Дом теней

Сьюзан оглянулась на Такера. Его у полок не было. Витрина с бусами... Нет, там его тоже нет. Такер нашёл отличное место на широком подоконнике, там он и сидел, совершенно поглощённый большой книгой.

Сьюзан взяла большой том, который выбрала наугад. В руках книгу держать было неудобно, поэтому она села за стол с Майком, он по одну сторону, она — по другую, и начала просматривать картинки, удивляясь странной одежде. Картинок было множество. Бабушка Хендрика, очевидно, решив, что её долг выполнен — по крайней мере на час, о котором она сказала, — вышла.

Майк издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и смехом, и Сьюзан оторвалась от рассказа, который заинтересовал её названием — «Леди Джейн».

— Д.Б. — двоюродная бабушка — ведь говорила нам, что нужно учиться писать грамотно? — сказал он, глядя на раскрытую книгу.

— А что?

— Парень, который это писал, наверно, хуже всех в мире разбирался в буквах. А может, английский в те дни был другим, — заметил Майк. — Но рассказать ему было о чём. Он жил в 1769 году, с этого года он начал писать. А мать его была индианка из племени онейда, она была важной персоной. Похоже, землёй тогда владели женщины. Отец его пришёл из Нью-Йорка, его тоже звали Джекоб Кайделл. Он приобрёл здесь огромный участок, но так говорили только колонисты. Индейцы не спорили, он поселился здесь и заключил с ними договор. Женился на их принцессе или как там её называли и основал здесь большой торговый пост. Потом привёз поселенцев, шотландцев. Им не нравилось, что происходит в их стране, и они хотели уехать. Не любили нового короля. Обосновались здесь и голландцы и даже несколько шведов.

Этот первый Джекоб привёз людей из Нью-Йорка, чтобы они построили ему этот дом — или часть его, и все считали, что это здорово. Он здесь был как король. Тут устраивались вместе с индейцами большие церемонии. Позже он отправил двух своих сыновей в Англию. Тому, который это писал, в Англии понравилось, а его брату нет. Думаю, он тосковал по дому. А Джекоб говорит даже о чтении на латинском, хотя не может нормально написать английское слово. И у него часто попадаются индейские слова.

Брата его звали Хендрик, и они не были хорошими друзьями. Когда они вернулись из Англии, Джекоб дружил с англичанами, жившими поблизости. А Хендрику не нравилось, как англичане повсюду распоряжаются, и отношения братьев ещё ухудшились.

Эта часть штата Нью-Йорк тогда называлась «запад»: в то время европейцы ещё недалеко забирались от побережья и даже не знали, какая это огромная страна. Я поглядел в другой книге: во время революции область, где расположен Вашингтон, всегда обозначалась как «восток», а это место называлось «на западе». Всякий, кто воевал на стороне Вашингтона в регулярной армии, был «на востоке».

Ну, Джекоб оставался здесь, на западе, и управлял домом. Он был любимцем отца. Но Хендрик был старше, а в те дни по закону старший сын наследовал всё.

Сьюзан медленно оглядела комнату. 1769 год — это же так давно! Существовала ли тогда библиотека? Неужели некоторые книги стоят на полках с тех пор?

— Дети! — в дверях появилась миссис Кингсли. — Пора готовиться к церкви.

Сьюзан, как и Майк, закрыла книгу, но Такер словно не слышал. Они подошли к окну и увидели, что Такер разглядывает картинку; на ней за кустом притаился индеец, глядя на стену из заострённых брёвен, а за оградой виднелась енотовая шапка поселенца.

— Такер, нам пора идти, — и когда брат даже не пошевелился, Сьюзан ладонью прикрыла картинку.

— Вот что они делали... только тогда было утро... очень рано... — медленно проговорил Такер, не поднимая головы. — Бежали, прятались, а потом стало темно, потому что мужчина привёл их... — он снова покачал головой и захлопнул книгу. — Остального я не знаю! Майк взял обе книги.

— Больше никаких индейцев, Такер. Забудь о них. Их больше нет здесь. Ты просто воображаешь...

Такер выпятил нижнюю губу.

— Они были плохие... только этот человек... он был ещё хуже... и он не был индейцем! Не хочу больше вспоминать!

— И не нужно! — сразу ответила Сьюзан. — Пошли, Такер, нам пора собираться в церковь.

Он послушался и не сопротивлялся, когда она дала ему лучшие брюки и чистую рубашку и положила на кровать куртку. Он даже провёл расчёской по своим лохматым волосам.

Сьюзан надеялась, что теперь они выглядят — как однажды выразилась дома Лена — «респектабельно», когда дети встретились в нижнем холле с бабушкой Хендрикой и миссис Кингсли. На бабушке был серый костюм, кофта с кружевами и шляпа. Лацкан жакета украшала булавка с большой головой чёрного леопарда, только вместо пятен на шкуре блестели камешки. Миссис Клнгсли тоже была в костюме и шляпе, и её обычных оборок не было.