Александр Галиновский: КОЖА.Коллекция рассказов

— Считай, что мне весело. Ты поедешь сам или для этого нужно проделать в тебе дырку?

Я вновь взялся за руль:

— Тебя поймают, ублюдок.

— Нет. Ты же убил Мелису, даже написал об этом песню и прославился на весь мир. Не надо быть семь пядей во лбу, чтобы сопоставить факты. Но тебя не поймали. Даже не заподозрили.

Он был прав. Полицейским даже в голову не пришло допросить кого-нибудь из друзей Мелиссы. В конце-концов все повесили на банду проезжих мотоциклистов, которые уже где-то набедокурили.

Вновь загорелся зеленый. Мы отъехали.

— Хорошо, — у меня было такое ощущение, будто в горло мне запихнули моток колючей проволоки, — Я сделаю все, что скажешь.

— Отлично! — Ковбой взмахнул стволом, даже не побеспокоившись, что это может заметить кто-нибудь с улицы.

Мы въехали на бульвар, где живой товар уже был выставлен на продажу. Здесь были женщины любого цвета кожи, любой комплекции и возраста — от совсем юных до матерых дам для тех, кто любит постарше и поопытней.

— Возьмем эту. Ковбой указал на девушку с крашеными волосами, полногрудую, в мини-юбке и блузке, открывающей лучшие прелести.

— Нужна девочка? — она облокотилась на дверцу, — Или, может быть, две?

— Садись, — улыбнулся Ковбой.

— Вас двое?

— Он не участвует, — сказал я, не знаю зачем.

- Я наблюдаю. — Ковбой подмигнул мне, превращая все в удачную шутку.

— Ага. Полторы сотни, ребята.

— Садись. Ковбой перегнулся через сидение и помог девчонке открыть дверь.

Я сидел на краю кровати, пытаясь оттереть с пальцев остатки мозгов. Шлюха лежала рядом. Я думал о том, что уже никогда не смогу здесь спать.

Как только все случилось, Ковбой вышел из-за ширмы, откуда наблюдал все это время. Он напевал песенку — это был «Чарли Долл».

— Молодец, мистер! — Он швырнул мне полотенце. — Немного неаккуратно, но это твой стиль, я понимаю.

Словно сквозь сон я видел как он одел шляпу и накинул на плечи еще мокрый дождевик.

— И вот еще… э, мистер Парадиз… Я поднял голову, ожидая увидеть перед собой дуло револьвера, но вместо этого увидел протянутый лист бумаги и ручку.

— Можно взять у вас автограф?

Утро было солнечным, и я отправился прямо в контору «Палмер рекордс». В кармане у меня лежала новая песня — ее чистовой вариант. Ночью я несколько раз переписывал текст, и все время бумага оказывалась вымазанной кровью.

Тощая секретарша поджидала в приемной. Она окинула меня недоверчивым взглядом, отметив проступившую за сутки щетину и помятый вид, но пропустила.

Толстяк был рад. Точно маленький воздушный шарик, увлекаемый воздушными потоками, он выпорхнул из-за стола и протянул мне руку:

— Рад видеть! Я выложил на стол бумагу с текстом. В уголке листа все же приклеилась предательская красная капля.

- О! — Вырвалось у него, когда он развернул бумагу и пробежал глазами строчки текста. — Замечательно! Это просто бомба!

Я улыбался. И вновь — песня о любви, страдании и смерти, песня о парне с голубыми глазами и соломенными волосами. Настоящем американском парне, уехавшем из родного дома в город Милуоки, что на озере Мичиган…