Сергей Атеев - Дно разума

– Зачем это вам? – спросил Ланцов. – Вы разве были знакомы?

– Не то чтобы очень, – неопределенно ответствовал Севастьянов.

– Тоже монеты коллекционируете?

– По правде говоря, нет.

– Тогда почему интересуетесь? – В голосе Ланцова слышалась почти неприкрытая подозрительность.

«Рассказать ему все? – соображал Севастьянов. – Нет. Пожалуй, все не нужно. Хватит и кое-каких деталей».

– Вы же знаете, я занимаюсь антирелигиозной деятельностью, – многозначительно сообщил Севастьянов. – Публикую в газетах и журналах статьи по этим вопросам.

Ланцов солидно кивнул.

– Так вот. В коллекции Добрынина имелась одна монета… Не монета даже, а талисман, с которым связаны некие магические церемонии. Словом, я очень бы хотел на него взглянуть. А он, насколько я знаю, похищен. Так вот. Я в курсе, что вы задержали воров и изъяли у них награбленное. Хотелось бы, если это, конечно, возможно, взглянуть на изъятые монеты.

– Ага, – сказал Ланцов. – Вот теперь ясно. Ну что ж… Взглянуть, я думаю, можно. – Он открыл стоявший за спиной сейф и извлек оттуда деревянную шкатулку с резной крышкой. – Вот оно, золотишко. – Ланцов придвинул шкатулку к Севастьянову. – Все тут. Можете смотреть. Вообще-то, этот самый Добрынин еще тот тип. Когда мы приехали, он заявил, что похитили только коллекцию, о которой все знали. Но если только коллекцию, то почему его пытали? Во всяком случае, с его слов, речь шла именно о пытках. Тут же, как подтверждение, валялись электрические щипцы для завивки. Ни о каком золоте речи не шло. Но потом у нас появились сомнения. В стене был обнаружен тайник. Словом, все указывало, что золото все-таки имелось. Так оно и оказалось. Примерно через час после ограбления был обнаружен труп одного из налетчиков, некоего Селиверстова, недавно освободившегося из мест заключения. Беглый осмотр трупа показал: убили его шилом. Рядом с трупом мы нашли несколько монет. Все стало ясно. Оставалось только отыскать второго грабителя, он же – убийца. Селиверстов был не местный, а о Добрынине мог знать только житель города. Подключили осведомителей. Выяснилось: Селиверстова видели в компании одного окрестного хулигана по кличке Баня. Задержать этого Баню было уже делом техники. При задержании мы изъяли часть награбленного, остальное нашли у Бани дома. Как выяснилось, они не смогли поделить добычу, вот Баня и прикончил своего напарника. В карманах убитого Селиверстова мы обнаружили десятка два серебряных монет.

– А что говорит по поводу золота Добрынин?

– Тут тоже странность. Ничего не говорит, поскольку не в состоянии. Сначала, когда мы приехали, он вел себя вполне разумно, хотя и пребывал в шоке. Отвечал на вопросы… Что интересно: нам показалось – смерть жены не только его не потрясла, а как бы… – тут Ланцов сделал паузу, – обрадовала, что ли. Во всяком случае, особо он не горевал. Мы решили, что это результат шока. Но потом у Добрынина неожиданно случилась горячка. У него помутилось сознание, и, по-моему, он до сих пор пребывает в подобном состоянии. Ладно, смотрите…

Севастьянов открыл крышку. Шкатулка почти доверху была наполнена монетами. Сверху лежало несколько крупных серебряных талеров. Сергей Александрович выгреб талеры и стал их внимательно изучать. Ничего похожего на дырявую монету с пятиконечной звездой не наблюдалось. Он отложил серебро и стал перебирать золотые монеты, обратив внимание на их видовое разнообразие. Но и среди золота того, что он искал, не обнаружилось.

– Нету здесь, – удрученно произнес он.

Ланцов пожал плечами.

– Я так и думал. Остальные монеты у Добрынина дома. Вернее, не у него, а у соседки на хранении.

– Может, там еще поискать? – задумчиво произнес Севастьянов.

– Она вам не покажет, – сказал Ланцов. – Запретили ей. Без представителя власти и соваться туда не стоит.

– Так, может быть, посодействуете?

– Хорошо. Я дам вам человека и напишу записку. В его присутствии и посмотрите. Только, я думаю, там тоже нет того, что вы ищете.

Севастьянов и сам понимал: Ланцов, скорее всего, прав. Но для очистки совести он все же решил хотя бы бегло взглянуть на коллекцию. Вскоре он шагал к дому Добрынина в сопровождении молоденького сержанта. Увидев милиционера и прочитав записку, соседка без разговоров вытащила откуда-то наволочку, наполненную монетами. Сержант тут же ушел, и Севастьянов остался один на один с соседкой. Та молчала, только сверлила пришельца бдительным взглядом.

Сергей Александрович вывалил добро на стол. Глаза разбежались от обилия старинных и современных дензнаков. Никогда в жизни он не видел такого количества монет: серебряных, медных, никелевых и алюминиевых… И не только круглых, но и квадратных, шести– и восьмигранных, с дырками посередине, да и просто кусочков металла неправильной формы, с оттиснутыми на них письменами. Здесь имелись даже фарфоровые деньги, выпускавшиеся в Германии в двадцатые годы, когда там свирепствовала инфляция. Севастьянов перебирал монеты, и его не покидало ощущение, что все те миллионы, а может, и миллиарды людей, некогда касавшихся этих монет, оставили на них незримые следы своих пальцев, отметины своих душ.