Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров

Сюда помещали всех жертв знати, невзирая на степень их «недуга»; если злодей-аристократ уничтожался, проклятие снималось и всё было замечательно. Если же нет, жертв по прошествии определённого периода отпускали, изгоняя из города.

«Определённый период» зависел от того, как скоро разочарованный аристократ нападал на кого-то ещё, но тут раз на раз не приходился. В Рансильве этот срок был довольно велик — примерно три недели, поскольку, основываясь на прошлом опыте, графу требовалось в среднем три «посещения», чтобы осушить жертву, а интервал между атаками обычно составлял от трёх до пяти дней.

Естественно, каждая деревня опасалась, что лечебница, в которую помещалась жертва, может подвергнуться нападению вампиров, поэтому большая часть здания охранялась хорошо вооружёнными, знающими толк в сражениях мужчинами. А так как дело касалось аристократов, ни одно поселение не скупилось, покупая боеприпасы для клиники. Вдобавок к пяти полностью автоматическим и десяти дистанционно управляемым катапультам, окружающим это тридцатифутовое полукруглое строение, имелись также три лазерные пушки, нейтрализующие экипажи знати, и пара выписанных из самой Столицы огнемётов. Горожане хотели установить и электромагнитный барьер, но столичные запасы иссякли — барьеры трудно было достать даже клиентам, готовым платить по ценам чёрного рынка.

Человек, охраняющий клети, был в толпе, штурмовавшей ферму Дорис. Мэр оставил на вахте лишь одного бойца, поскольку решил, что граф, за ночь отведав крови уже троих, не станет слишком спешить заполучить Дорис. Но при необходимости сторож мог разбудить всю деревню, включив сирену, да и наружное оружие приводилось в действие посредством встроенного в его стол пульта. К тому же часа через четыре небо на востоке порозовеет. Так что мужчина не слишком беспокоился.

Он уже задремал, когда в дверь постучали. Человек повернулся к видеопанели и нажал кнопку. В мониторе замаячила физиономия Греко.

— Чего тебе? — буркнул сторож в интерком.

— Будь другом, открой. Я пришёл проведать Дорис.

— Не могу. Твой отец особо подчеркнул — не пускать тебя ни в коем случае.

— Да ну, не ломайся. Ты же в курсе, я по этой девчонке с ума схожу, верно? Только между нами — на закате её по приказу моего папаши собираются отдать клыкастому старику. Сегодня мой последний шанс увидеть любимую женщину. И тебе, кстати, перепадёт кое-что, — Греко покрутил перед камерой парой золотых монет — не новыми даласами, введёнными в обращение революционным правительством пять лет назад, а «аристократическими деньгами», ходящими среди знати. Когда восставшие наконец захватили власть, они уничтожили целую гору золотых, планируя начать свою экономическую политику с чистого листа. Такая монета стоила на чёрном рынке больше тысячи даласов, а тысяча даласов — это полгода безбедной жизни во Фронтире.

Полюбовавшись с минуту сиянием золота, охранник молча нажал кнопку. Электронный замок отключился, дверная ручка повернулась, и в кабинет не спеша шагнул Греко.

— Спасибо, приятель. Вот, держи!

Три золотые монеты со звоном упали на стол. Забыв закрыть дверь, мужчина схватил один кругляш и принялся деловито изучать то мзду, то лицо Греко, после чего удовлетворённо кивнул. Убрав подношение в карман, он заявил:

— Думаю, всё будет в порядке, но учти: у тебя только три минуты.

— Да ну, дай хотя бы пять.

— Четыре.

— Ладно, а торговаться ты мастак.

Сторож пожал плечами, отвернулся и потянулся к связке ключей, висящей у него на поясе. Перебрав звенящую гроздь, охранник остановился наконец на одном и вставил ключ в замок. Отпирать эту дверь автоматически было ни к чему.

— Скажи… — Мужчина оглянулся на Греко, успел заметить страшно побледневшее лицо толстяка — и белый сполох ударил его в грудь.

Тело мгновенно убитого сторожа растянулось у стены, а Греко тем временем повернул торчащий из скважины ключ, открыл дверь и вошёл в клети. Нож он заблаговременно заткнул за пояс.

— Греко!

Камеры располагались по обе стороны узкого коридора; крик Дорис раздался из первой слева:

— Мерзавец, зачем ты явился сюда — чтобы получить по башке?

— Заглохни.

Дорис умолкла. Ей совершенно не понравилось выражение лица Греко — оно явно предвещало что-то дурное.

«Какого чёрта он задумал?»

— Я вытащу тебя отсюда. Ты должна бежать вместе со мной.

За железными решётками переглянулись дети Лэнг, и Дорис тихо сказала: