Хидеюки Кикути - Ди, охотник на вампиров

Дорис не нашлась, что ответить.

Голос Лармики продолжал звенеть в ночи:

— Но я не виню его за это. — Она рассмеялась. — Напротив, этот человек достоин похвалы. Разве неправильно ради удовлетворения собственных нужд приносить в жертву других? Сильный правит слабым, высший ввергает низшего в грязь — вот основной принцип вселенной. Среди вас, людей, многие разделяют нашу точку зрения.

— Ха-ха-ха, — неожиданно издевательски расхохоталась Дорис. — Не смеши меня. Если вы такие великие правители, что вам надо от меня? — Теперь настал черёд Лармики промолчать. — Я тоже кое-что слышала. Мне аж тошно стало: кажется, твой отец пожелал сделать меня своей невестой? Каждую ночь он шлялся вокруг моего дома, высматривая, вынюхивая, точно озабоченный пёс. Я дала ему от ворот поворот — как думаешь, он всё ещё не потерял интереса? Нет? У аристократов, должно быть, проблемы с женщинами. Или дело в другом? Может, твой отец одержимее остальных?

Желание убивать лучом ненависти выстрелило из глаз Лармики в лицо Дорис, утонув в волне ответной неприязни. Невидимые угли пылали между скачущей лошадью и несущейся двуколкой — это схлестнулись взгляды человека и вампира.

Внезапно Ди натянул поводья.

— Ох! — Дорис резко остановила свою лошадь.

Один Греко замешкался, а когда заметил, что оторвался от остальных, то решил, что оставаться в такой компании ему больше не с руки — как бы не вышло чего похуже! Он рванул с места в карьер и скоро растворился во мраке.

Никто не знал, что затеял Ди, но Дэн послушно вылез из повозки вслед за «старшим братцем», а Дорис спешилась. Лармика повернулась к ним.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она.

— Ты сама сказала, что мы ушли достаточно далеко и граф уже не погонится за нами. Теперь осталось только разобраться с тобой… — Голос охотника был мягок, но Лармика напряглась; затвердели лица и Дорис с Дэном. — Меня наняли, чтобы защитить эту девушку, а значит, я должен убить твоего отца. О другом речи не было, так что сейчас мой наниматель должен решить, как поступить с тобой. Итак?

Последнее «итак?» было обращено к Дорис. Девушке казалось, что она достаточно сильно ненавидит вампиров, чтобы прикончить их всех, но сейчас она видела перед собой красивую, беззащитную молодую леди, почти что свою ровесницу. Это противоречие ставило Дорис в тупик.

«Дочь мерзкого аристократа… Если бы не её семейка, мы с Дэном жили бы сейчас спокойно… Нужно убить её! Я могу дать ей свой хлыст, и пусть дерётся с Ди. Это будет честно. Предоставим ей шанс, в этом нет ничего постыдного…»

— Ну, чего ты хочешь? — спросил Ди.

— Зарезать меня. — Глаза Лармики полыхнули.

Дорис тряхнула головой.

— Отпустим её. Не хочу, чтобы на моей совести было убийство. Не хочу, пусть даже она и аристократка…

Ди повернулся к Дэну:

— А ты что скажешь?

— Ясно как день! Хладнокровно убить женщину — я на такую низость не способен, да и ты тоже, верно?

И тут Ди улыбнулся. Годы, даже десятилетия спустя Лэнги будут помнить эту улыбку и гордиться тем, что она была вызвана их словами.

— Что ж, вопрос решён. Иди.

С этими словами Ди отвернулся от Лармики, обрушившей ему в спину поток оскорблений:

— Меня поражает людская глупость! Не питайте себя иллюзиями, что я благодарна вам. Вы ещё раскаетесь, что освободили меня! На твоём месте, девчонка, я бы заколола тебя, как свинью. А заодно и твоего братца.

— Бери лошадь! — Дорис бросила Лармике поводья, а сама села в повозку.

— Похоже, даже детям известен вселенский закон, — спокойно произнёс Ди, который оказался на месте возницы.

— Какой?

— Выживает наиболее приспособленный, кто сильней, тот и прав, — не этому ли учил вас бог-предтеча.

Лармика выпучила глаза, но через секунду громко рассмеялась.

— Ты не только тошнотворно мягкосердечен, но, кажется, ещё и склонен к галлюцинациям. Ты упомянул нашего бога-предтечу? Такие низкие существа, как ты, не могут знать что-либо о его величии. Он создал нашу цивилизацию, весь наш мир и законы, которым мы повинуемся. Каждый из нас верно и преданно следует его учению.

— Каждый из вас? Тогда почему бедный старый хрен всегда так нервничал…

— Бедный старый хрен? Ты говоришь о… Нет, не может быть… — В голосе Лармики послышался страх. Ей вспомнилась одна весьма правдоподобная сплетня, шепотком передававшаяся из уст в уста на балу в замке, когда она сама была ещё ребёнком.

— Такое искусство и такая мощь… Возможно, ты…