Рэй Брэдбери - Звери

За обедом Смит и Конуэй неведомо почему заговорили о невинности и о зле.

— В тебя когда-нибудь ударяла молния? — спросил Смит.

— Нет, — ответил Конуэй.

— А в кого-нибудь из твоих знакомых?

— Нет.

— И тем не менее такие люди существуют. Ежегодно это происходит со ста тысячами человек, и только тысяча из них погибают, денежки плавятся прямо у них в карманах. Каждый из нас полагает, что в него-то молния уж всяко не ударит. Мы-то, мол, подлинные христиане и исполнены множества всяческих добродетелей.

— Но какое отношение все это имеет к теме нашего разговора? — спросил Конуэй.

— Самое непосредственное. — Смит прикурил от зажигалки и уставился в ее пламя. — Ты отказываешься согласиться с тем, что в этом мире преобладает зло. А я, напомнив тебе о молнии, которая бьет в кого попало, пытаюсь тебя переубедить.

— Зла без добра не существует.

— С этим я спорить не стану. Но если люди не будут признавать обе эти вещи, мир провалится в преисподнюю. Прежде всего мы должны понять, что ни один добропорядочный человек не свободен от греха и любому грешнику ведомо хоть что-то доброе. Когда мы относим человека к той или иной категории, мы грешим против истины. Мы не должны видеть в нем ни праведника, ни грешника, ибо он несет в себе черты обоих. Швейцер [1] Швейцер , Альберт (1875–1965) — немецко-французский мыслитель, протестантский теолог и миссионер, врач и музыковед; в 1913 г. организовал госпиталь в Ламбарене (Габон). Лауреат Нобелевской премии мира 1952 г. кажется нам едва ли не святым только лишь потому, что ему удалось уморить или посадить на цепь жившего в его душе бесенка. Гитлер представляется нам самим Люцифером, но разве он не боролся с жившим в его душе светлым началом? Мы же единственно развешиваем ярлыки.

— Говори покороче, — перебил собеседника Конуэй.

— Хорошо, — усмехнулся Смит. — Возьмем, к примеру, тебя. Внешне ты похож на белый свадебный торт, украшенный сахарной глазурью. Все белым-бело. Но где-то в глубинах твоей души стучит и черное сердце. Там живет Зверь. Если ты не поймешь этого, он тебя проглотит.

Конуэй расхохотался.

— Смех, да и только! — воскликнул он. — Забавно, ничего не скажешь!

— Скорее печально, а не забавно.

— Ты уж меня прости, — фыркнул Конуэй. Я не хочу тебя обижать, но ты…

— Ты обижаешь не меня, а себя и вредишь собственной душе.

— Умоляю тебя! — вновь захохотал Конуэй. — Я не хочу выслушивать все эти глупости!

Кровь бросилась в лицо Смиту. Он поднялся из-за стола.

— И все-таки ты обиделся, — тут же пришел в себя Конуэй. — Прошу тебя, не уходи.

— Я не обиделся.

— Ты говоришь какие-то, ну, скажем, ужасно старомодные вещи.

— Новое нередко представляется старым, вздохнул Смит. — Мы скользим по поверхности вещей и полагаем, что проницаем глуби.

— Ты опять за свое, — взмолился Конуэй. Все эти твои теории…

— Это вовсе не теории! Я смотрю, ты вообще ничего не понимаешь!

— Что поделаешь. Мне некогда думать о подобных вещах. Работа, сам понимаешь.

— И церковь по воскресеньям, так? Или, быть может, проповедник, который отведет тебя на небеса? Хочешь, я окажу тебе одну неоценимую услугу? Я открою тебе глаза. Телефон пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять.

— Не понимаю.

— Позвони по этому телефону сегодня вечером, завтра и послезавтра. Встретимся здесь же в пятницу.

— В пятницу?

— Не забудь позвонить.

— Но кто мне ответит?

— Звери, — ответил Смит с улыбкой. И ушел. Конуэй рассмеялся, оплатил счет и вышел на улицу.

— Пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять? И что же я им скажу? Привет, Звери?

Пока Конуэй ужинал со своей супругой Нормой, он забыл не только номер телефона, но и сам давешний разговор. Пожелав жене спокойной ночи, он взял с полки очередной боевик и углубился в чтение. Ровно в полночь зазвонил телефон.

— Я сразу понял, что это ты, — сказал он.

— Смотри, какой догадливый!

— Ты хотел узнать, звонил ли я по телефону пэ-эл-восемь девяносто семь семьдесят пять?

— Я чувствую по твоему голосу, что молния тебя еще не ударила. Позвони по этому номеру, слышишь?

«Позвони, — подумал он. — Еще чего не хватало! Не буду я никуда звонить!»

В час ночи вновь раздался телефонный звонок. «Кто бы это мог быть?» — подумал он. Телефон продолжал звонить. Так поздно? Телефон. Господи, что за напасть? Сна ни в одном глазу. Телефон казался ему теперь огромным жужжащим насекомым. Он не сводил с него глаз. Снял трубку, но почему-то не стал подносить ее к уху. Шепот. Все яснее и яснее. Шепот. Яснее некуда. Шепот . Отчетливо и ясно. Щелчок. Он бросил трубку. Да нет же, конечно, он ничего не слышал. И все-таки… Шепот.