Михаил Михайлов - Я - привидение.

— Ха, Глеб! А ты что тут делаешь, ведь отправляли на адрес? — раздался удивленный голос дежурного. Им сегодня стоял Пашук Колонис. Тучный мужик под полторы сотни живого веса. Вечно одетого в служебный комбинезон, хотя обычно дежурные им пренебрегают, отстаивая смену в будничной одежде. Сам комбинезон полагался обязательным для любого сотрудника выходящего в город в рабочее время. Как, например, форма полицейского, на дежурстве.

— А я уже отработал, Пашук, и вернулся с уловом. Не сбрехала та дамочка, у нее действительно жило привидение, только появлялось не часто. Наверное, других цыпочек высматривало. Эх, мне бы так — забрался, посмотрел, где симпатяшка живет самая-самая, а потом к ней на квартирку с бутылкой вина и цветами зарулить, — произнес Глеб, выкладывая из рюкзака свое снаряжение. Особенно аккуратно выложил ловушку, к которой прикипел взглядом Пашук. По вине своего веса он не мог участвовать в операциях, поэтому ходил вечным дежурным по станции, но от этого он не менее сильно хотел ощутить себя настоящим охотником за духами.

— Глеб, что такое с ней? — удивлено, воскликнул дежурный, всматриваясь в странно мигающий глазок контрольной лампочки. Та то почти тухла еле светясь зеленым светом, то начинала ярко алеть, предупреждая, о опустошении заряда.

— Вот, черт, давай ее срочно к заряднику, иначе она сейчас откроется, и тогда мы будем одни наедине с раздраженным духом. Будет тогда тебе возможность показать свои навыки охотника.

Пашук, несмотря на свои габариты, необычайно резво метнулся к ловушки и переместился с ней в соседнюю комнату. Там присоединил к шнуру, идущему от генератора, вырабатывающего энергию, которая питала ловушки и излучатели. Несмотря на принятые меры, подпитка ловушки ничего не дала, она продолжала хаотически менять свой цвет индикатора.

— Надо отправлять духа в приемник, иначе мы с ним не справимся — проговорил Глеб, тревожно всматриваясь в ловушку.

В душе он уже проклял этот вызов. Лучше совсем без премии, чем сидеть в ожидании, когда ловушка окончательно накроется и на свободу вырвется дух, ранее заключенный в неволю. Среди охотников ходило множество рассказов — как выдуманных, так и реальных — но все они сводились к одному: только что пойманный и освободившийся призрак имеет отрицательную колоссальную энергию, с которой не в состоянии справиться (да и не желает). Свою злость изливает на окружающих людях, обычно выживших после этого не остается. Сейчас нечто подобное могло произойти и с Глебом. А ему очень не хотелось стать очередным героем рассказа, в котором только самый мрачный сюжет, как и окончание. Глеб хотел жить и хотел очень сильно. Приемником называлась станция приема призраков, обычно попадались некоторые духи с очень сильной энергетической составляющей и ловушки не могли их долго удерживать. Таких призраков отправляли на эту станцию, имевшую форму яйца и размеры под стать небольшому коттеджу. Станция располагалась в подвале, и приближаться к ней могли только дежурные по особому распоряжению руководства. Также в приемник отправлялись духи, которые на данный момент не требовались ни одному желающему. Из станции обратно вырваться ни одному призраку еще не удавалось, правда и забрать их оттуда тоже невозможно. Сколько там скопилось астральных сущностей за все годы деятельности охотников, точно сказать не мог никто.

— Но на это требуется разрешение и специальный ордер с разрешением — пролепетал Пашук — как только открою дверь, на станции произойдет нарушение сигнализации и сюда примчится тревожная группа федеральной службы.

— Плевать, главное мы живы останемся — отмахнулся от его слов Глеб и уже с ловушкой в руках помчался в подвал — где ты там, давай не отставай, если жить хочешь.

Добраться до подвала они не успели. Ловушка в руках охотника издала тревожный сигнал и потухла, Глеб в панике уставился на нее, собираясь отскочить от нее подальше, но не успел. Его внезапно пронзило резкая боль, и он потерял сознание, следом повалился на пол Пашук, едва не раздавив более легкого коллегу.

Максим раз за разом пытался войти в транс, прилагая к этому все силы. В этом состоянии безвременья он даже не мог определить, сколько уже борется за свою свободу — может час, а может и год. Постепенно он стал ловить себя на том, что начинает ощущать струящуюся вокруг энергию, она напоминала собой защиту вокруг домов, такая же неприветливая и обжигающая своими прикосновением. Это его обрадовало — что-то начало меняться, а в его случае любые перемены были только в радость. Уж хуже быть не может. Он увидел свое тело, потом огляделся вокруг и понял, что заключен в странном помещении, стены которого представляли едва дрожащее синевато марево. Попробовав приблизиться к нему, Макс с проклятьем отскочил — та очень больно лупила электричеством.