Николай Беляев: Компас на оборванном ремешке [СИ]

— Сааааш, ну и куда теперь? — плаксиво спросила Маша.

Тринадцатилетний Саша посмотрел на десятилетнюю сестру и как можно увереннее сказал:

— Давай хорошенько прислушаемся. Наверняка услышим что-нибудь.

— Аууу, — сорванно крикнула девочка и засопела, готовая заплакать.

По лесу они бродили уже часа три. Простой поход за грибами вылился в блуждание — Саша авторитетно заявил, что далеко никто идти не собирается, и компас не взял. Как оказалось, зря — от грибочка к грибочку, от деревца к деревцу… Светлый и совершенно нестрашный лес затянул, словно трясина, солнце закрыло облаками, и в какую сторону возвращаться к дороге — было решительно непонятно. Корзина оттягивала руки, словно свинцовая, девочка еле передвигала ноги — несмотря на то, что было сухо, уставшие ноги то и дело норовили зацепиться за какой-нибудь корень.

— Я еееесть хочу, — опять заныла девочка. Саша скрипнул зубами: предусмотрительно взятые с собой бутерброды они съели еще час назад. Ладно хоть, вода в пластиковой бутылке еще оставалась.

— Маш, погоди, не ной, — вдруг остановился мальчик. — Ничего не чувствуешь?

— Нет, — вытерла рукавом нос девочка.

— Дымом пахнет… Вон, оттуда. Побежали! Там или грибники, или туристы…

Хорошая новость прибавила сил, и ребята не пошли, а почти что побежали туда, откуда тянуло ветерком, принёсшим с собой запах дыма.

Это оказались не грибники и не туристы.

Ребята вышли на небольшую и сильно заросшую полянку, выглядевшую какой-то взъерошенной, словно она когда-то была сплошь разрыта. Тут было людно — на поляне расположились солдаты, человек тридцать. Горел костер, над ним болтался аппетитно булькавший котел, тут же на прогоравших дровах стояли закопченные плоские котелки, в которых плавала заварка.

— Эй, малые, вы откуда взялись? — окликнул ребят один из солдат. В руках у него был не привычный автомат, а винтовка с примкнутым игольчатым штыком. Да и одеты солдаты были не в привычную тёмно-зеленую форму с мелкими пятнами, а в одноцветную, балахонистую.

— Мы заблудились, — вежливо сказал Саша. — У нас компаса нет, подскажите, пожалуйста, где дорога на Заречье?

По усталому и заросшему щетиной лицу солдата скользнула улыбка. Он повернулся:

— Тащ командир, ребята! Похоже, местные!

— Давай их сюда, — раздалось от костра.

Солдат опустил винтовку и сделал ребятам знак идти. Сидевшие на поваленных стволах деревьев солдаты раздвинулись, пропуская детей к костру.

— Заблудились?

Это был, несомненно, командир. Даже форма отличалась — тёмно-зелёная рубаха, синие шаровары, фуражка с малиновым кантом, кобура и планшетка на боку… Саша смотрел удивлённо — он полагал себя знатоком военной формы, но такой ни разу не видел. Или видел… но где? Поискал взглядом погоны, но их не было — разве что петлицы на воротнике, малиновые, с двумя эмалевыми кубиками.

— Да, дяденька, — промямлил озадаченный мальчик.

— Давно бродите?

— Часа три, наверное… — Саша потянулся было за мобильником, но вспомнил, что смотрел на него всего несколько минут назад, безуспешно пытаясь поймать сигнал станции. — Да, три часа.

— Жрать хотите?

И Саша, и Маша, не сговариваясь, закивали.

— Тищенко, дай ребятам каши, — распорядился командир. — Поешьте, сейчас чай будет…

Саша с благодарностью принял от солдата котелок, в котором торчало две ложки, поставил на бревно меж собой и Машей. Девочка осторожно зачерпнула ложкой каши, подула, сунула в рот…

— Ай, горячая какая!

— Дуй, — улыбнулся командир. — Сейчас остынет… ешьте, ребята, пока есть возможность…

Саша, жуя кашу, с интересом рассматривал солдат. С удивлением увидел, что у некоторых на ногах не сапоги, а ботинки с обмотками — он таких и не видел ни разу, только на картинках в книжках. Привычных автоматов Калашникова, хорошо знакомых по кино и компьютерным стрелялкам, не было ни у кого — в основном длинные, как вёсла, винтовки, у некоторых — с торчащими магазинами, смутно напоминающие снайперские СВД, но попроще и без прицелов. У нескольких были короткие автоматы, а вон к дереву прислонен пулемёт со сложенными сошками и раструбом на стволе…

Солдаты, в свою очередь, удивленно разглядывали яркие ветровки ребят — сами они, в своих грязно-зеленоватых рубахах, совершенно сливались с листвой, а двое детей выделялись среди них цветными пятнами. Один из солдат, пожилой дядька с прокуренными вислыми усами и с четырьмя треугольниками на петлицах, заглянул в корзину, повертел несколько грибов: