Кирилл Кудряшов - Русь потусторонняя

Девушка закричала от боли и, едва Павел отпустил ее руку, бросилась наутек в сторону ГЭС.

— Счастливого пути! — крикнул ей вслед Павел.

— Задержите ее, у нее ключи! — подал голос водитель, до того лишь молчаливо наблюдавший за ходом боя.

— Эй, красавица! — крикнул ей вслед Павел, срываясь с места и легко переходя на быстрый бег, — Ключи верни, а то догоню.

Она обернулась, и даже с разделявшего их расстояния в пару десятков метров Павел отчетливо увидел, какой ненавистью горят ее голубые глаза.

— Подавись урод! — крикнула она, швыряя ему брелок, — Все равно ты сдохнешь!

— Сколько гнева… — усмехнулся Павел, поднимая ключи и провожая взглядом удаляющуюся фигуру, бегущую к рабочим помещениям ГЭС. — И какие очаровательные глаза!

Память тут же услужливо подбросила сознанию несколько образов других голубоглазых красавиц, самой очаровательной из которых была, пожалуй, Лена…

Стоп! Павел мысленно сравнил комплекцию Лены с комплекцией той девушки, которой он только что сломал руку. Точнее он сказать не мог, но они как минимум были похожи. У Лены были длинные волосы, но их нетрудно спрятать под маску и воротник. И, наконец, эта юная фурия помчалась к ГЭС, где работал Ленин отец. Не слишком ли много совпадений?

Но все это можно было отложить на потом. Первоочередным сейчас было добраться до гостиницы, перекусить и позвонить в Европу. На этот раз — не МакКормику. Давний учитель и наставник, похоже, не мог ничем помочь ему в этом деле. Павел намеревался позвонить в Париж, главе Ордена Иерархии, Эжену Муатье.

— Здравствуй, Пол! — обрадованно воскликнул Муатье, услышав голос своего воспитанника в телефонной трубке, — Как поживает страна белых медведей и болот?

— Здесь нет белых медведей! — усмехнулся Павел, — Я их видел разве что в зоопарке, хотя сам звоню вам сейчас аж из Сибири. А вот болот тут и в самом деле более чем достаточно.

— Ну и что заставило тебя набрать мой номер?

— Да бросьте вы, Эжен! Можно подумать, я звоню вам только тогда, когда мне что-то нужно.

Хотя в глубине души Павел знал, что так оно и есть. Муатье никогда не был ему другом. В отличие от МакКормика, с которым Павла связывали достаточно близкие отношения, Муатье казался ему величиной недосягаемой.

Внешне Муатье ничем не напоминал легендарного рыцаря Ордена — он был стар и сед, большую часть времени проводил в штабе, занимаясь бумажной волокитой и умело руководя всемирной сетью Ордена… Как правило люди вроде Павла, оперативники, привыкшие грудью встречать многочисленных лазутчиков Игни Этферро, и насмерть драться с Темными в любой точке земного шара, недолюбливали кабинетных крыс. Впрочем, эта проблема извечного непонимания между исполнителями и руководителями.

Руководитель думает, что он знает все, и именно он отсылает оперативника на то или иное задание. Но на практике все всегда не так, как на бумаге. Всего одна маленькая ошибка, допущенная не тобой, а тем, кто планировал операцию, и кольцо Темных уже сжимается вокруг тебя…

Но Муатье не был «кабинетной крысой», не смотря на специфику своей работы. Его острый аналитический ум способен был просчитать ситуацию с точностью до секунды, основываясь даже на приблизительных разведданных. Операции, которыми руководил Муатье не проваливались никогда… Его опыт не знал границ, а его сила не знала равных ни в Ордене, ни, насколько знал Павел, вне его.

Лишь единицы знали, сколько лет великому Муатье, но эти единицы отмалчивались, предоставляя и возрасту руководителя Ордена обрастать легендами. Известно было только, что Муатье прожил на свете уже не один век, овладев, каким-то образом, тайной продления жизни. И горе было тому Темному, кто купился бы на внешний обманчивый облик старого француза. Павел, при сей своей молодости и отменной подготовке, не рискнул бы схватиться с Муатье ни на одном из видов оружия. Он в совершенстве владел всеми видами техники боя, и столь легко управлял своей внутренней энергией, что мог сбивать энергетическими шарами летящие пули.

Павел долгое время учился у него, и завоевал уважение старика настолько, насколько это было возможно. Но стать ему близким другом Павел не смог — живые легенды не могут позволить себе иметь друзей.

— Так зачем ты звонишь? — вновь спросил его Муатье, — Даже отсюда я чувствую, что что-то тревожит тебя. У тебя неспокойно на душе, Пол… Хотя нет, теперь у тебя другое имя. Как и все твои новые друзья, я буду называть тебя Павлом.