Джена Шоултер: Самый темный ангел

Это не изменит ее участь, но избавит Лисандра от лишних сомнений. Он не был уверен, что выполнит свой долг, если она коснется его. Попросит о помощи.

— Как насчет Аэрона? — спросила Кайя. — Его татуировки… — она застонала, — я могла бы исследовать их языком.

Аэрон, хранитель Гнева. Один из двух Повелителей, имеющих крылья. У Аэрона они были черными и шелковистыми. Татуировки покрывали каждый дюйм его тела, он выглядел совсем как демон. Более того, недавно он нарушил Небесный Закон. Таким образом, Аэрон мог и не дожить до предстоящей свадьбы.

Подопечной Лисандра, Оливии, приказали убить воина. Пока она сопротивлялась приказу. Девушка была очень отзывчивой и доброй. В конце концов, однако, она выполнит задание. Иначе ее отправят на землю, лишив бессмертия, а этого Лисандр не может допустить.

Из всех ангелов, с которыми он встречался, она нравилась ему больше остальных. Лисандр хотел, чтобы она была счастлива. Она была надежной, преданной и чиста душой, как раз та женщина, которая должна привлекать его. Женщина, с которой он, возможно, свяжет свою судьбу. Необузданная Бьянка…нет. Никогда.

— Итак, мне нужно выбрать одного из двух Повелителей, Би? — вопрос вернул Лисандра в настоящее.

Бьянка закатила глаза:

— Просто возьми обоих. Раньше тебя не останавливало количество.

Кайя рассмеялась, но веселья в ее голосе не прозвучало. Скорее наоборот, такая же нотка грусти, как у сестры.

— Верно.

Рот Лисандра искривился в отвращении. Два разных партнера за один день. Или даже за раз. Стала бы Бьянка так делать? Наверняка.

— А что насчет тебя? — спросила Кайя. — Будешь с Аманом на свадьбе?

Наступила тяжелая тишина. Затем Бьянка пожала плечами:

— Может быть. Вероятно.

Он должен уйти сейчас и вернуться, когда она будет одна. Чем больше он узнавал о ней, тем большее отвращение испытывал. Вскоре, он заберет ее с собой, когда не будет свидетелей, затем исполнит свои намерения и избавит мир от лишнего зла.

Он взмахнул крыльями раз, другой, поднимаясь в воздух.

— А знаешь, чего я хочу больше всего на свете? — спросила она, продвинувшись вперед так, чтобы оказаться прямо перед сестрой. И перед Лисандром, соответственно. Ее глаза были широко распахнуты, янтарные глаза светились. Лучи солнца, падающие на кожу, будто бы впитывались в нее, и он замер, пораженный красотой этого зрелища.

Кайя вытянулась рядом:

— Сказать: «Доброе утро, Америка»?

— Отличная идея, но я говорю о другом.

Тогда я сдаюсь.

— Ну… — Бьянка прикусила нижнюю губу. Открыла рот. Закрыла его. Нахмурилась. — Я скажу тебе, но поклянись никому больше не говорить.

Рыжая выразительно провела рукой по губам, будто закрывая их на замок.

— Я серьезно, Кей. Скажешь кому-нибудь, и я буду отрицать все, а потом найду тебя и отрублю голову.

«Она это взаправду?» — заинтересовался Лисандр. Пожалуй, ответ тот же — да. Он не мог позволить причинить боль его Оливии, которую любил как сестру. Может потому, что она не была одной из Элитной Семерки, но неизменно приносила ему радость, хоть и была самой слабой из ангелов.

Все ангелы делились на три типа. Элитная Семерка, воины и приносящие радость. Тип определял круг обязанностей и цвет крыльев. У Семерки они золотые, как у него. У воинов — белые, но с золотой каемкой, а у приносящих радость — чисто белые.

Оливия была приносящим радость ангелом все время своего существования. И она была счастлива. Поэтому все, включая Оливию, испытали шок, когда в ее крыльях появились первые золотые перышки.

Все, кроме Лисандра. Он обратился в Совет ангелов, и они с ним согласились. Это необходимо было сделать. Она слишком увлеклась одержимым демоном Аэроном… слишком увлеклась. Избавить ее от этой привязанности необходимо. Он хорошо знал это.

Его руки сжались в кулаки. Он виноват в том, что это случилось с Оливией. Он послал ее наблюдать за Повелителями. Изучать их. Он должен был сам заняться этим, но надеялся избежать Бьянки.

— Ладно, буду молчать. Так чего ты хочешь больше всего на свете? — воскликнула Кайя, привлекая его внимание.

Бьянка вздохнула еще раз.

— Я хочу спать с мужчиной.

Кайя пришла в замешательство.

— Эй, алло! Разве не об этом мы только что говорили?

— Нет, не об этом. Я имею в виду, просто спать. Забыться. Прижаться задницей к кому-то и слушать его храп.

Минута молчания, и Кайя закричала:

— Что?! Это запрещено. Глупо. Опасно!

Он знал, что у Гарпий было только два закона. Они могут есть только то, что украли или заработали и не могли спать в присутствии другого. Первый являлся проклятием всех Гарпий, а второй — следствием их природной недоверчивости.