Тим Каррэн - Дом из кожи

Гулливер упал на колени перед ними, будто язычник перед ликами древних богов.

- Ну и кто здесь? - поинтересовался Эдди. В его голосе не было ни капельки удивления. - Гулливер собственной персоной.

Он не мог даже взглянуть на них.

- Мелкий пиздюк за нами шпионил.

- Да? - обратился к нему Эдди. - Это так, Гулли? Подглядывал за нами?

Паук расстегнул защелки на чемодане.

- Мне его выпотрошить?

Гулливер поднял взгляд. Он выглядел самым свихнувшимся человеком, каких только встречал Эдди.

- Мне кажется, ты допустил смертельную ошибку, - произнес Эдди. - Нам пока не нужно, чтобы кто-то об этом знал.

Гулливер, не моргая, смотрел на него.

- Мясники, - пробормотал он.

- Давай его грохнем, - сказал Паук.

Эдди помотал головой. Он выглядел не злым, скорее, смущенным.

- Что же делать, - тихо произнес он.

- Если отпустим этого мелкого пидора, он тут же ломанется в полицию и нас сдаст. Ты же понимаешь. Вариантов нет.

- Ты именно так и сделаешь? - спросил у Гулливера Эдди. - Ты предашь нас?

- Ну, разумеется. Грязный педрила нам всё поломает, - сказал Паук. - Давай, его четвертуем.

Гулливер ждал смерти и, в данных обстоятельствах, это было наилучшим исходом. В голове у него звенел мрачный голос, обещавший мир и покой. Не так уж и плохо. Если повезет, он не почувствует, как лезвия впиваются в его тело, как слезает с него кожа.

И тут он что-то услышал. Будто собака барахталась в воде, будто кости прорываются сквозь плоть. Нет, это всё у него в голове... однако Паук и Эдди занервничали. Они тоже это слышали. Это полиция? Спасение, пришедшее в последнюю минуту? Такое бывает только в кино. Он умрет и это неоспоримый факт. И смерть его будет кровавой и болезненной. Он мог лишь надеяться, что Эдди убьет его быстро и не даст Пауку продлить страдание.

И всё же, они перестали обращать на него внимание. Они замерли в ужасе и недоумении, прямо как он. Воздух, вдруг, стал тяжелее, наполнился какой-то грязью. Послышался разряд статического электричества. В легких почувствовался холод. И этот шлёпающий звук становился всё громче и громче, всё сильнее и сильнее. Здание, в котором они находились, затряслось, с перекрытий посыпалась пыль, пол заходил неровными волнами.

Что это, блин, такое?

И тут он увидел. И Эдди с Пауком увидели.

Из тьмы вышла женщина. Именно она издавала эти звуки. Она будто была соткана из пленки, была похожа на мутное отражение в зеркале.

С губ Гулливера сорвалось нечто похожее на благодарность. Наконец, пришла помощь... либо что-то гораздо худшее.

Женщина остановилась на краю круга света. И что это была за женщина! Она была пышной, но ни в коем случае не толстой. Всё её тело - бедра, ноги, грудь, вагина - раздувалось и вздымалось. Она была абсолютно голая и совсем не стыдилась этого. Она напомнила ему женщин со старых картин в музее: полная, крепко сложенная. Женщина эпохи Ренессанса, из того времени, когда крупные женщины были в почёте. Он похотливо облизнула губы, на её окровавленных волосах блестел лунный свет.

Гулливер закричал. Крик этот поднимался прямо из его нутра вверх по глотке и вырывался пронзительным визгом.

Это привлекло внимание женщины. Она направилась к нему, из её мертвенно-бледной кожи цвета металла исходило что-то похожее на пар. За собой она оставляла след какой-то слизи, похожий на родовую жидкость, который тянулся за ней, подобно шлейфу свадебного платья. Она шла и с каждым шагом раздувалась, будто рыба фугу... лицо, губы, конечности, гениталии, всё неимоверно раздулось, будто от анафилактического шока, а затем съежилось и превратилось в некую костяную фигуру с блестящими багровыми провалами глаз. Её кожа стала похожа на какую-то эластичную мембрану, сквозь которую проглядывали кукольные лица.

- Мило, - произнесла женщина. - Очень и очень мило.

Гулливер обмочился в штаны, решив, что она говорила о нём.

Но она смотрела на висящих освежеванных женщин, на куски кожи, прибитые к стене.

- Они пришли, - произнес Паук голосом полным благоговения. Он впал в какой-то религиозный экстаз и встал на колени. - Святый боже, они пришли...

- Господи, - проговорил вслед Эдди. - Сёстры Порока.

Они, думал Гулливер. Они?

Ну, конечно, они. Теперь и он видел. Женщина явилась не одна. В районе пупка у неё находился какой-то уродец, сиамский близнец, которого не смогли отделить. В воздухе пульсировал, переливался и трепетал запах чудовищного ужаса.

Гулливер не смог с собой справиться и закричал.