Игорь Исайчев - Проклятая деревня

Пристроив в угрюмом молчании курящих сигарету за сигаретой женщин на чудом сохранившейся скамейке, обнаруженной в лебеде высотой в человеческий рост все тем же глазастым Алексеем, вместе с Олегом они, пользуясь случаем, обследовали двор и прилегающие постройки, но ничего достойного внимания не нашли.

Когда же окончательно сгустившиеся сумерки поглотили двор и закончились скромные запасы провианта, даже у невозмутимого монаха лопнуло терпение. Он, не слова не говоря, скинул вещмешок с твердым намерением нарушить категорический запрет и войти в дом, как, оглашая окрестности душераздирающим скрипом, распахнулась перекошенная входная дверь. Первым на крыльцо твердо ступил Роман и тут же посторонился, пропуская вперед священника. Тот энергично сбежал по ступеням и возбужденно, в несвойственной ему манере затараторил, дергая за рукав первым попавшего под руку Олега:

– Представляешь, вот тебе и теория с практикой! Оказывается, если пропустить темное излучение через зеркальное заклинание, бодрит не хуже настойки из женьшеня. Такое ощущение – минимум лет на пятнадцать помолодел. Нужно обязательно дополнительно исследовать этот феномен…

Но монах, слушая его вполуха, не мог оторвать взгляда от прозрачного, слабо светящегося в темноте бледно-голубым сиянием лица Романа, который первым делом подошел к встрепенувшейся матери, положил ей руки на плечи, опуская обратно на скамью и каким-то недобрым, тяжело давящим голосом сказал:

– Успокойся. Теперь я справлюсь.

Затем повернулся к отцу Матвею:

– Нужно как можно быстрее перенести саркофаг в церковь. Она возле кладбища, метров восемьсот от деревни.

Олег вдруг с содроганием поймал себя на том, что в его присутствии начинает испытывать трепет, ощущая себя жалкой букашкой в тени великана, до того огромная внутренняя сила клокотала внутри Романа. Алексей, тоже дернувшийся было к приятелю, непроизвольно напрягся и на полушаге застыл, будто наткнувшись на невидимую стену.

Роман, смерил их странным взглядом, словно пытаясь рассмотреть что-то видное ему одному, и едва заметно скривив губы в невеселой усмешке, тихо спросил:

– Поможете?

Наконец сумевший стряхнувший оцепенение Олег набрался смелости в упор взглянуть в его потемневшие до бездонной черноты глаза. И внезапно с обжигающей ясностью осознал, что теперь ответственность за судьбы мира тяжким грузом легла на плечи этого мальчика, волею проведения вынужденного стать воином.

Закаменев лицом, монах негромко, но твердо отчеканил:

– Ты главный. Вот и командуй.

Роман, поверх его головы долго смотрел на летящий на фоне быстро бегущих облаков золотистый диск полной луны, потом, с неожиданно прорвавшейся в дрогнувшем голосе теплотой, мягко сказал:

– Спасибо за понимание. Видит Бог, я этого не хотел, – дернул острым кадыком на тонкой шее, с трудом сглатывая ком в горле, и справившись с эмоциями, ровно продолжил. – У нас осталось совсем мало времени. Он уже рядом.

Ощутивший невероятное облегчение, словно с плеч сорвалась гора, Олег чуть замешкался, прихватывая за край рукава непонимающе хлопающего глазами Алексея, и таща его за собой в темные сени. В доме владеющий ночным зрением монах сунул слепо щупающему стены участковому зажженный фонарь, а сам уже взялся за перекладину лестницы, собираясь на чердак, как сверху послышался шум, посыпался мусор и раздался сдавленный голос Романа:

– Готовы принимать?.. Только осторожнее, очень тяжелый…

Через секунду с хрустом обламывая концы, на лестницу оперся край саркофага. Монах с помощью участкового едва успели удержать от жесткого падения соскользнувший вниз массивный ящик.

Покрасневший от натуги Алексей, с трудом переведя дух, сипло выдавил:

– Эта пакость что, целую тонну весит? Как же он ее один сумел с места сдвинуть?

Ответил ему, бесшумно спрыгнувший с двухсполовинной метровой высоты Роман:

– Двести пятьдесят, плюс-минус килограмм. Удивительно, как еще потолок выдержал, дом-то давным-давно на ладан дышит.

Он, шурша отставшими обоями, протиснулся в узкую щель между стеной и косо перегородившей узкий коридор махиной и досадливо резюмировал:

– Эх, совсем здесь не развернуться. Давайте-ка вместе вытащим его во двор, а дальше уже я сам.

– То есть как сам? – Выпучил глаза участковый, но Олег чувствительно ткнул его кулаком в бок.

– Много текста. – Язвительно прошипел монах в ухо Алексею. – Давай, хватайся.