Игорь Исайчев - Проклятая деревня

Инспектора дорожной милиции откровенно игнорировали бесцеремонно нарушающий правила дорожного движения представительский автомобиль, мудро предпочитая не искать лишних приключений, на что, собственно, и рассчитывал пожилой священник, обратившийся за помощью к вице-губернатору, отцу Виктории. Как он сумел уговорить разгневанного чиновника, намеренного минимум до первого сентября посадить дочь под домашний арест, не только отпустить ее вместе со стихийно сложившейся командой, но и в придачу отдать им персональный джип, осталось для девушки загадкой.

В шикарном салоне, напичканном всеми мыслимыми и немыслимыми опциями, включая видеоэкраны в подголовниках и вибромассажеры в подушках кожаных сидений, расположились шестеро. Хуже всего приходилось Алексею, вынужденному ютиться на откидушке в багажном отсеке. На переднем пассажирском сиденье с комфортом раскинулся отец Матвей. Ольга с Викой уже привычно опекали Романа, лежавшего на импровизированной кушетке, получившейся из откинутой средней части спинки заднего дивана. Выведенный из комы парень крепко спал, одурманенный снадобьями старика.

…За скромным завтраком, куда специально пригласили Вику, священник объяснил, что для спасения Романа, им всем, побывавшим в темной зоне, придется отправиться на поиски древнего артефакта – в народе получившего название гроб вампира.

– Как вы, наверное, уже поняли, – размеренно вещал отец Матвей, прихлебывая слабенький, почти прозрачный чай, – вопреки распространенным легендам, новообращенные твари не нуждаются ни в каких специальных местах для дневки. Да и сон для них вещь условная. Но, тем не менее, так называемые древние, истинные вампиры, всегда имеют специальные саркофаги, в которых могут веками пребывать в состоянии, схожем с анабиозом. Судя по анализу дошедшей до меня информации, я пришел к выводу, что наш упырь неправильный и у него почему-то нет такого вот «гробика». И в этом его, пожалуй, единственная ахиллесова пята. Каким-то, непостижимым для меня образом, он получил темную силу при пробуждении истинного в восемьдесят девятом. Откровенно говоря, до недавнего времени я не очень верил в эту историю. Однако, – он поставил опустевшую чашку на стол и бросил быстрый взгляд на Ольгу, – в свете вновь открывшихся фактов вынужден был кардинально изменить прежнее мнение. Более того, убежден, что нужный нам артефакт до сих пор там, и его требуется обнаружить как можно скорее, пока до него не добрался либо сам владелец, либо его наследник…

Олег, не обращая внимания на ухабы в разбитом дорожном полотне, впрочем, почти без последствий для пассажиров легко сглатываемых подвеской, выжимал из мощного дизеля все соки. Стрелка спидометра редко опускалась за отметку в сто десять километров в час, большую честь времени вообще заваливая за сто пятьдесят. Наставник поставил перед ним задачу засветло добраться до места – затерявшейся в Тихвинских лесах деревеньки Грызлово, расстояние до которой по самым скромным прикидкам было не менее трехсот километров.

Сделав за все время беспрерывной гонки всего одну остановку для заправки, монах, по просьбе Ольги, сбросил скорость, когда до границы Бокситогорского района уже оставалось подать рукой. Женщина прилипла к тонированному стеклу, мучительно пытаясь вспомнить нужный поворот.

– Тормози! – Внезапно воскликнула она. – Сразу вон за той горкой, направо… Правда, теперь уж и не знаю, проедем ли на этой чудо-машине, или нет. Без малого два десятка лет прошло. Есть ли там сейчас вообще дорога?..

Вопреки опасениям, грунтовка сохранилась, а перед перекрестком внушал оптимизм свежеокрашенный предупреждающий знак. Вальяжно переваливаясь с боку на бок, внедорожник сполз с асфальта, расплескивая широкими покрышками стоящую в глубоких колеях мутную воду. Натужно ревя двигателем, на пониженной передаче потянул вглубь леса.

Но, пассажиры в машине рано обрадовались. С каждым пройденным километром дорога становилась все хуже и хуже. Всякий раз, когда «Тойота» шаркала по песку порогами или днищем, Олег сквозь зубы шипел что-то неразборчивое, а автомобиль обиженно пищал, отчаянно моргая красными лампочками на приборной панели. Примерно через час, когда им с грехом пополам удалось продвинуться почти на двадцать километров, путь преградило поваленное дерево.

Резко утопив педаль тормоза, монах откровенно чертыхнулся, тут же наткнувшись на осуждающий взгляд священника, но только досадливо отмахнулся в ответ. Обернувшись назад, с сомнением прищурился на Алексея: