Альбина Нурисламова - Пятый неспящий

Мать подняла на нее несчастные глаза, покрасневшие от слез.

– Я и не ждала, что ты поверишь. На этом свете у каждого своя правда. И во многое невозможно поверить, пока не столкнешься сам. У твоего отца было здоровое сердце, он должен был жить еще долго-долго. Когда Сережа умер, пятно исчезло. Бесследно, будто и не было никогда. Нет уж, дочка, я знаю то, что знаю, что я видела. Никакой это был не сон. – Она взяла салфетку, вытерла глаза, высморкалась. После небольшой паузы заговорила спокойнее, тверже: – Всю жизнь тряслась от страха. Знаешь, сколько ночей не спала – все чудилось, что ведьма где-то тут, в моей комнате, смеется надо мной. Ну, выторговала я у нее свою жизнь, а зачем? Зачем мне жить, если я знаю, что вместо меня ушел Сережа?! Я ни разу не видела мужа во сне с тех пор, как он умер. Он не мерещился мне, не приходил на грани сна и яви. Исчез без единого следа! Ты спрашивала, зачем я молиться стала? Надеялась избавиться от вечного страха, от вины. Думала, пусть Бог приютит меня, заберет мою душу под свое крыло. Ислам – сложная религия, строгая, мне многое в ней было непонятно, но это казалось правильным. Разве спасение может быть легким?

Роза сидела и думала: если бы они с мамой поговорили обо всем раньше, что-то в их жизни могло бы сложиться иначе. Теперь, в эту самую минуту, она хорошо понимала мать и искренне жалела.

Конечно, девушка все равно не поверила в ведьмино проклятие, но главное – не в этом. Теперь она видела, насколько велика была любовь матери к мужу, умершему много лет назад. Это умение пронести любовь сквозь годы вызывало уважение. Роза сама была человеком сильных чувств и эмоций, а мать прежде казалась ей сухой и холодной. Теперь же она ощущала родственную, духовную близость к этой женщине, сидящей напротив. Близость – и любовь.

Неужели им нужно было умереть, чтобы ощутить себя по-настоящему живыми, родными, нужными друг другу?..

– А самое страшное, я ведь не знаю, куда ведьма забрала его по моей вине! – говорила между тем мать. – Куда я отправила своего Сережу? Может, его душа до сих пор бьется в неволе, не в силах вырваться? Вот и хотела отмолить его. В общем, все это сложно, дочка. Теперь уж не разобраться.

Мать и дочь смотрели друг на друга, и Роза чувствовала, что сердце ее словно освобождается от чего-то мрачного, болезненного. Вопреки горьким маминым словам и самой сложившейся невероятной ситуации, ей хотелось обнять ее, прижаться к маминой щеке поцелуем.

Она уже потянулась к матери, когда вдруг заметила это . Увиденное казалось настолько невероятным, что Роза пару раз моргнула, чтобы убедиться: это не обман зрения.

У ее матери больше не было ладоней. Рукава платья заканчивались пустотой. Минуту назад все было в порядке! Но сейчас ладони исчезли, однако маме, судя по всему, это не причиняло ни малейшего неудобства. Она продолжала говорить, ничего не замечая.

Спустя пару мгновений, в течение которых Роза безуспешно пыталась осознать увиденное и понять, что происходит, она увидела, что контуры тела и лицо матери начали расплываться. Это было все равно что в сильную жару смотреть вдаль – что-то вроде зыбкого, дрожащего марева на горизонте.

– Мама! – Роза не могла сдержать крика. – Что с тобой такое?!

В глазах матери застыло непонимание. Теперь она молчала, продолжая все так же сидеть на месте, не делая попытки произнести ни слова, и только глядела на дочь. Ее лицо с каждой секундой становилось все бледнее, прозрачнее. Она растворялась в воздухе, исчезала – и это происходило стремительно, неотвратимо.

Роза вскочила, отпихнув стул ногой, и бросилась к матери. Нужно было обогнуть большой стол – это заняло бы не больше нескольких секунд, не поскользнись она на пролитом недавно чае. Девушка замахала руками, пытаясь уцепиться за столешницу, и чудом удержалась на ногах. Когда она все-таки подбежала к матери, выкрикивая на ходу что-то, сама не понимая что, было уже поздно.

Ее руки лишь слегка мазнули по краю платья и нырнули в пустоту. Девушка покачнулась и снова едва не полетела на пол. Завертелась волчком на месте, словно собака, которая пытается ухватиться за собственный хвост.

Такого не могло быть, но тем не менее это случилось. Стул, на котором пару минут назад сидела мать, был пуст. Теперь она была там, где, по всей видимости, уже ждали ее тетя Римма и дед.

На кухне больше не было никого, кроме Розы.

Покачиваясь, словно пьяная, девушка обошла стол, зачем-то коснулась пальцами навесных шкафов и холодильника. Все предметы сохраняли прежние очертания, были неколебимо твердыми и настоящими. Но Розу было уже не обмануть. Теперь она знала, что это лишь иллюзия.