Кевин Андерсон - Голос барабана

Старенький стражник, отягощенный тесаком, улыбнулся, широко Дэнни — и исчез за углом. Сонный полуденный воздух взорвался перепуганным цыплячьим писком, послышалась некая возня — и писк оборвался.

К тут наконец Дэнни задал вопрос, за ответом на который, между прочим, и приперся в Кабас: «Moi, je suis musicien; je cherche les tambours speciaux. Я музыкант. Я ищу особые барабаны». Изобразил, для ясности, игру на маленьком барабане, обернулся в поисках помощи к Анатолю…

Вождь сначала аж приподнялся, настолько был потрясен. Потом — кивнул. Поколотил ладонями по воздуху, словно в незримый барабан постучал. Дэнни закивал. Вождь хлопнул в ладони. Жестом приказал Анатолю куда-то проводить пришельца. Малыш потянул Дэнни за руку. Он поднялся — и через минуту уже выходил, окруженный стайкой болтающих ребятишек, со двора. Непонятно как, но — умудрился все же, обернувшись, поклониться на прощание вождю.

Путь по ступенчатой скальной террасе — и вот он, двор еще одной обители. Центральный домик — из грубо обтесанных камней, под крышей рифленого железа. Жилише здешнего sorcier, колдуна, объяснил Анатоль.

Анатоль кого-то окликнул, потом поманил Дэнни к низенькой двери. В домике по стенам — явные свидетельства «сорсьерского» ремесла: странные кусочки металла, маленькие статуэтки, амулеты из перьев и меха, травы, порошки в ступах, сосуды глиняные — одни для воды, другие — для пива просяного, кожи гладкие, меж балок потолочных на просушку растянутые… И — барабаны.

«Tambours!» — и Анатоль широко развел руками.

По полу домика раскидан инструмент — сразу видать, колдун барабаны не просто продает — сам делает. Гляди, Дэнни, гляди — на маленькие тыквенные барабаны, на те, что побольше — деревянные, на долбленые, цилиндрические — любых размеров, и на каждом — причудливая резьба, змеевидная, символическая, тут — круги, смыкающиеся в спирали, там — линии, сплетающиеся в узлы.

Дэнни потянулся, хотел коснуться барабана — и из теней у дальней стены поднялся ему навстречу сам колдун. Поглядеть на стройного этого старика — вскрикнешь от неожиданности. Высок, мускулист, но кожа — сплошь разветвление морщин, не лицо — неуклюжая какая-то маска из папье-маше.

«Pardon», — пролепетал Дэнни. Минуту назад, похоже, человек с лицом из одних морщин сидел на низенькой скамеечке, доделывал новый барабан.

Колдун, не мигая, уставился на гостя. Извлек из тиши в стене среднего размера барабан. Смежил веки. Постучал тихонько. И — грязные стены домика отозвались низким, вибрирующим эхом. И — отдался у Дэнни в самых костях земной, первобытный ритм. Дэнни почтительно заулыбался… что да, то да! Барабан тощего мужика — это вам не случайное попадание, нет, видать, все барабаны Кабаса как-то по-особому делаются, отсюда — и гипнотическое их звучание.

Дэнни осторожно потянулся — колдун поглядел оценивающе, придвинул барабан поближе, в самый раз — сыграть. Теперь постучать пару раз ладонями — и расхохотаться от восторга. Барабан ладонями отвечает — тем же роскошным звуком.

Колдун барабан забрал. Спрятал, отвернувшись, на место, в стенную нишу. Плавно, в два гибких движения вернулся к одетой тенями скамье, поднял барабан, который доделывал, — повернул так, чтоб он оказался в полосках пробивающегося из окошек света. Указал — и заговорил на стремительном своем наречии. Анатоль, как умел, переводил на ломаный французский…

Анатоль говорил — сегодня колдун заканчивает новый барабан. Может, нынче вечером, во время обряда посвящения, на нем и сыграют. Сынишка вождя был бы рад — жаль только, что кожи с тела этого малыша колдуну хватило лишь на этот маленький барабан.

«Что-о?!» — Дэнни ошалело взглянул на темно-коричневую, на барабан натянутую кожу.

Анатоль объяснил — как объяснил бы самый обыденный жизненный факт. Понимаешь, у нас, когда умирает один из сыновей вождя, из кожи его колдун делает особый кабасский барабан. У нас всегда так было!

Несколько секунд Дэнни осваивался с такой идеей. Ладно, он еще пять лет назад, когда впервые в Африку занесло, смирился с жестокой истиной — у культур этих народов мало общего с культурой его мира.

«Почему? — спросил он наконец. — Pourquoi?»

Он видел барабаны и покруче — целиком и полностью из кожи убитых врагов, по форме — точь-в-точь люди с раскрытыми в крике ртами, бьешь в барабан — и гудящий звук словно рвется из нарисованных губ. А загонять обычаи обителей дальней, нуждой земли в рамки западной морали — идиотизм, он это преотлично знает. Извините, сэр, но предрассудки вам лучше оставить в прихожей — смешно, но точно.