Дэвид Баркли - Эсхил

Отец и Ари уже вышли. Она склонила голову и вышла вслед за ними, не желая, чтобы они видели её лицо. Если они увидят его, решила она, то обязательно решат, что, что-то не то и обязательно спросят. А она, конечно, им скажет. Отец обязательно заметит, что лоб у неё горячий не просто так. Он, может даже решить, что вся её повышенная эмоциональность связана с женскими проблемами. А с чего ей не быть эмоциональной? Всё становится хуже с каждым днем. Ей нужно было с кем-то поговорить, но единственный человек, которому она доверяла, находился в тюрьме по другую сторону океана.

Как только она поднялась на палубу, Ян захлопнул крышку люка и ушел заниматься своими делами. Прошлым вечером она видела, как он пишет письмо. Кому, интересно? Он — странный человек, но это не значит, что остальные лучше. Толстяк — Силер или Сэйлер — неважно, как там его звать — пугал её. А лейтенант… ну, трудно было его понять. Ей казалось, он единственный, кто имеет представление о хороших манерах, а это что-то, да значило.

К ней подошел отец.

— Люсия, с тобой всё в порядке?

— Всё хорошо.

— Не отходи от меня далеко. На этом судне многие мужчины очень долго не были со своими женами. Ты в том возрасте, когда… — он замолчал, смутившись, затем сказал: — Не отходи далеко, ладно?

Учитывая обстоятельства, это звучало смешно, но она кивнула. Если он собирался сказать, что эти мужчины не способны контролировать себя рядом с миловидной молодой девушкой, то у него не вышло. Мать выражалась более ясно:

— Всегда будь внимательна, когда остаешься одна, милая, — говорила она. — Мужчина под властью страсти становится бесчувственным, подобно псу.

Что сможет сделать отец, если на неё нападут? Немногое, с грустью подумала она. Она отвернулась от него и посмотрела на нос судна, где стояли Ари и София.

— Видишь это созвездие? — спросил Ари у девочки.

— Где?

Ари указал пальцем и София посмотрела на фиолетовое облако.

— Это созвездие похоже на большой стол, оно называется Менса. Видишь? Звезды образуют форму стола. Благодаря Магелланову облаку, его всегда можно найти на небе. Один португальский поэт назвал его Духом Мыса, Адамастором [15] Адамастор (порт. Adamastor) — мифический персонаж, гигант, выведенный португальским поэтом Луисом Камоэнсом … Он предвещал бурю, что уничтожала любое судно, которое зайдет слишком далеко на юг. Конечно, никто не заходил настолько далеко, чтобы убедиться в этом лично.

— Ты говоришь смешно, — сказала София.

Ари покраснел.

— Разве? Ну, наверное. Полагаю, улыбка лучше, чем испуг.

— Мне страшно.

— Мне, пожалуй, тоже. Его видно только в южном полушарии. Знаешь, что это значит?

София помотала головой. Палец, сам собой, оказался во рту.

— Это значит, что мы очень далеко от дома.

Люсия задрожала. Они и, правда, очень далеко от дома.

Когда отец решил к ним присоединиться, она отошла в сторону и взобралась на лестницу, ведущую в рулевую рубку. Наверху было холоднее, но открывался чудесный вид на море. Когда она поднялась на ступеньки и посмотрела вниз, вода внизу казалась, даже, манящей.

— Аккуратней там. Если упадете за борт, замерзнете раньше, чем мы успеем вас выловить.

Люсия испуганно обернулась и увидела, как из рубки вышел лейтенант Дитрих. Он был без шляпы, обнажив по-военному остриженную голову. Сделал ли он это из-за ветра или ради того, чтобы привлечь её внимание, понять было невозможно.

— Вы меня напугали.

— Прошу прощения. Я этого не хотел, — он схватился за перила. — Я лишь хотел убедиться, что вы не упадете. Не все осознают, как здесь опасно, когда такая качка.

— А вам до этого какое дело?

— Понимаю, в это трудно поверить, госпожа Камински, но мне хотелось бы, чтобы все вы прибыли в пункт нашего назначения живыми и здоровыми. Вы очень важны.

— Что значит, «важны»? Почему мы для вас важны?

Какое-то время Харальд молчал, затем произнес:

— Ваш отец — очень особенный человек. Он пытался покинуть страну, когда та сильно в нем нуждалась. И это разозлило моих руководителей.

— Он не особенный. Он не работал уже три года. Когда он знакомится с новыми людьми, он даже не представляется своим настоящим именем, будто стыдится его. Вы считаете это «особенным»?

Харальд взглянул на её руки. Костяшки пальцев побелели, так крепко она схватилась с перила.

— Я делаю это не по своей воле, госпожа Камински. Я полагаю, мои начальники знают, кем был ваш отец в прошлом и надеюсь, вскоре вы получите все желаемые ответы.