Лана Синявская - Паутина лунного света

Налимов откровенно наслаждался, видя ее исказившееся от ужаса лицо. Он впитывал ее страх, словно драгоценный нектар, дающий ему силу. Чем больше она впадала в панику от нестерпимого ожидания, тем спокойнее и жизнерадостнее становился ублюдок-босс.

Анну трясло. Она не знала, куда деть руки, которые ходили ходуном, и наконец нашла выход, стиснув их между коленями. Она чувствовала, что сходит с ума от безысходности, и всеми силами старалась удержать остатки разума.

Налимов рассмеялся, наблюдая за корчившейся на полу пленницей. Он понимал, что она готова будет целовать ему ноги и валяться в пыли, чтобы спасти близкого ей человека. Он смеялся, представляя себе эту картину, отчего выглядел еще более безумным, так как смех был непритворным и полным веселья.

Анна услышала скрип отворяемой двери и заставила себя повернуть голову в ту сторону. Ее глаза расширились от удивления, черные зрачки затопили голубую радужку, она приоткрыла рот и произнесла на выдохе:

– Макс!

Человек, которого она так любила и которого считала навсегда потерянным, попытался улыбнуться ей в ответ. Он хотел помахать ей, позабыв о том, что его руки были скручены за спиной прочной веревкой. Макс выглядел страшно похудевшим и грязным. Его щеки ввалились и заросли щетиной, светлые волосы падали на лоб спутанными прядями. Даже от слабого света он щурился – видимо, его долгое время держали в темноте.

– Как ты попал сюда, Макс? – всхлипнула Анна.

То, что на месте Ники оказался любимый человек, не принесло облегчения. Она ничего не понимала, кроме того, что сложившаяся в ее мозгу картина распадается на кусочки. Не веря своим глазам, она, не обращая внимания на пытавшегося удержать ее Лазарева, подошла к Максу, протянула руку и прикоснулась к его колючей щеке.

– Анна, – сказал тот чуть слышно, – бедная моя девочка…

Она улыбнулась ему, и от ее улыбки ему стало страшно. В ней не осталось ничего земного, как будто она уже умерла и улыбалась ему с того света, пытаясь даже оттуда поделиться с ним своим теплом и любовью.

– Долгожданная встреча, не правда ли? – спросил холодный голос.

Улыбка Анны погасла, но лицо оставалось по-прежнему спокойным и отрешенным, когда она обернулась к Налимову.

– Вы все предусмотрели, не так ли? – спросила она насмешливо. – Что ж, мне вас не переиграть. У вас на руках прекрасный козырь.

– Да уж, мне всегда везло в игре, – кивнул Налимов, самодовольно скаля зубы.

– Но когда-нибудь удача отвернется от вас.

– Только не в этот раз.

– Конечно. Вы победили. Но у меня есть одно условие. Отпустите Макса.

– Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, маленькая шлюшка, – поморщился Налимов.

– Ошибаетесь, именно в том, – возразила Анна. – Вы можете убить нас обоих немедленно. Но это единственное, что вы можете сделать, если не выполните условие. И тогда вы никогда не узнаете, как пользоваться ковром, который исполняет желания. У вас ведь много желаний, Налимов? Мно-о-го, я знаю! Убейте меня, и все, что вы получите, – это старый грязный ковер, который даже в гостиной не постелишь, настолько отвратительно он выглядит. Но вы можете извлечь из моей смерти гораздо большую пользу. Только отпустите Макса.

По лицу Налимова скользнула злобная усмешка. Анна, чувства которой обострились сейчас до предела, без труда прочла его мысли.

– Разумеется, – кивнула она, хотя он не произнес ни слова, – вы потом будете искать Макса, как только появится такая возможность. Скорее всего, вам удастся его найти. Но может быть – нет. Так дайте ему шанс.

Налимов некоторое время молча смотрел на нее, пытаясь понять, не блефует ли девушка. Анна выдержала его взгляд, и Налимов кивнул своему помощнику:

– Выведи его за ворота.

Лазарев вопросительно приподнял брови, как бы переспрашивая, правильно ли он понял. Анна перехватила этот взгляд и усмехнулась:

– Так не пойдет. Вы жульничаете, гоподин Налимов. Пусть он отпустит Макса во дворе, под этим самым окном. Я должна видеть, как Макс выйдет за ворота, а Лазарев должен оставаться на моих глазах в течение пятнадцати минут. Только так.

– Хорошо, – сморщился Налимов и скомандовал Лазареву: – Сделай, как она хочет.

Тот пожал плечами и подтолкнул Макса к выходу. Но Макс неожиданно заупрямился.

– Я никуда не пойду, – твердо заявил он. – Анна, если уж так получилось, я останусь с тобой до последнего.

Девушка нахмурилась, потом подошла к нему, нежно обняла руками за шею и прижалась губами к его обветренному рту. Поцелуй длился всего мгновение, но она успела вложить в него всю свою любовь и нежность.