Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

Вряд ли в этом было что-то хорошее.

Очевидно, что это несло в себе огромнейшую опасность.

Рано или поздно все приедается. Но, наверное, все-таки есть разница, происходит ли это, когда тебе уже сорок лет, или же секс становится для тебя фаст-фудом, когда тебе еще только двадцать.

И семья являлась очередным сдерживающим фактором, не позволяющим людям зациклиться на своих единственных собственных потребностях и превратиться в эгоистичных извращенцев, не способных больше любить. И без семьи — невозможно воспитание нормальных детей. Ты уж сам определяйся — заводить тебе детей, или же потратить всю свою жизнь только на секс. Хочешь детей — придется смиряться перед тем, что необходимо будет учитывать и потребности своего супруга-супруги. А по-другому никак. Придется научиться любить. Придется научиться терпеть. Придется научиться жертвовать своими желаниями. Смиряться с однообразием. Смиряться со скукой. Или искать пути, как разбавить эту скуку, не разрушая семью. Мужчину никогда не сможет сексуально удовлетворить только лишь одна женщина — не сможет, даже если он любит ее — это не реально. Но мужчина сдерживает свои желания, и жертвует какими-то моментами ради любви, здоровой семьи и детей. Не хочешь идти по этому пути — не заводи семью. Не женись никогда. Но только не калечь никому жизнь. Неси ответственность за свои поступки. Человеку в любом случае придется научиться контролировать свои желания. Иначе однажды он придет к катастрофе. Это очевидно.

Да, мир говно. Попробуй сделать его хоть чуть-чуть лучше. Или же останешься его неотъемлемой ассоциацией — таким же говном, как и он сам.

Древние предки знали о той опасности, которую таит в себе разврат и безответственность, потому что когда-то они тоже построили цивилизацию, которая в конечном счете уничтожила сама себя. И чтобы хоть как-то отодвинуть момент следующего самоуничтожения очередной цивилизации, были введены некоторые правила, потому что если эти правила не соблюдать — разруха и крах всего мира неизбежны, и наступит это намного раньше, чем кажется. Прикол в том, что жизнь при этом сохранится. Но она станет невыносимой.

И правительство в нашем распрекрасном государстве так же понимало всю опасность, которую несет в себе разврат. Властьимеющим была экономически не выгодна высокая смертность среди молодого трудоспособного населения. Ощущение отсутствия смысла в жизни и потухшие глаза у двадцатипятилетних юношей и девушек явно не приносили никакой выгоды государству. Поэтому оно постепенно начинало с этим бороться. Введение социальных программ, поддержка молодых семей, пропаганда морали и нравственности и института брака и семьи — потому что без этого было никак. Правда, способы, которыми оно это делало, у меня вызывали кучу вопросов. Популярные фильмы с недалеким глуповатым смыслом и пропихивание на различных государственных праздниках мыслей, которые оставались у людей разве что в очень глубоком подсознании. Хотя, может, именно это и работало на стадо баранов. Но производя постоянный мониторинг состояния нашего общества, я приходил к выводу, что далеко не каждого человека в нашей стране можно было назвать бараном. Общество даже еще не готово было принимать единую партию в стране, как КПСС когда-то в Союзе. Очевидно, что государству придется придумать что-то позаковыристее тупых недалеких попсовых фильмов. Хотя, возможно, оно уже что-то и придумало, и делало, просто я этого не видел. Но вначале в свое время государство допустило то, что разврат просто захлестнул Россию. Так как раньше не было секса, появились секс-символы. Было ли это сделано намерено, или же после распада СССР действительно долгое время некому было за этим следить. Тем, кто во время перестройки наворовывал для себя и своей семьи миллионы — им была выгодна эта сексуальная революция, однозначно. Отвлекала внимание и приносила огромные доходы. Тем, кто потом ее расхлебывал — им уже приходилось думать, что с ней делать и как обращать последствия в свою пользу. Возможно, это были одни и те же люди. Очевидность оставалось неизменной: с одной стороны государству проще управлять развращенным быдловским сознанием, с другой — разврат тянул страну в экономическую, демографическую и социальную яму. И нужен был баланс. Государство этот баланс теперь уже пыталось сохранять. В любом случае оно должно было все это контролировать. По-другому было никак.

И я понимал, какое зло в себе несет этот разврат. Я видел все это зло. Мужчин, у которых были дети по всей стране и они росли без родного отца, или вообще без отца, и при этом вырастали и своего отца ненавидели до смерти. Мужчин в сорок лет, проживших на одном дыхании, которые в результате оставались абсолютно одинокими к концу своей жизни. Я видел лесбиянок феминисток, озлобленных на весь мир из-за неправильного эгоистичного поведения парней, девушки, которые жили в постоянной депрессии и неудовлетворенности жизнью. Я видел, с какими комплексами и огромными внутренними проблемами вырастали дети в неполноценных семьях, из которых уходили мужья или жены — целый букет этих внутренних проблем и комплексов взращивался у таких людей, и не они в этом были виноваты. Я видел, к чему приводят разводы, когда люди не умеют идти на компромиссы друг перед другом. И беременные девочки в тринадцать-четырнадцать лет, выбрасывали своих новорожденных детей на помойку, а потом, не в силах пережить этого, кончали жизнь самоубийством. Я видел, как люди разучивались любить, превращаясь в жестоких эгоистичных ублюдских скотов. Я видел, как разврат и неправильное потребительское животное, выдираемое из контекста семьи и любви, или спортивное, извращенное отношение к сексу вели этот мир к катастрофе. И секс из величайшего благословения и наивысшего наслаждения превращался в проклятие, и начинал вытягивать за собой целый шлейф ужаснейших разрушительных последствий. Я и знал, как это остановить. Я знал, как с этим бороться. Именно поэтому я собирался продолжать это делать. Именно поэтому я собирался продолжать пропаганду нравственности и института брака и семьи, даже если мне до конца жизни придется удовлетворять свои сексуальные потребности проститутками. Я мог провести грань между развратом и рынком сексуальных услуг. А большинство людей, как я уже сказал — тупое стадо уродски мыслящих баранов — на это не способны.