Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

— Там — квартира.

— И — номер квартиры? — продолжал я, улыбаясь. Как будто еще нужно было развести эту проститутку, кроме как просто заплатить.

— Вот… Когда приедешь — там скажу номер квартиры, — продолжал я улавливать в веселом волнующемся голосе какие-то легкие нотки кокетства. Но меня это кокетство нисколько не раздражало, оно казалось мне каким-то совсем не пошлым.

— Ага… Понятно… хорошо.

— И… когда ты подъедешь?

— Ну… Могу где-нибудь через час… через полтора.

— Хорошо… Я буду готова…

— Ага…

— Ну… все тогда… жду тебя… Костя.

— Угу… Пока.

"Фуууух", — выдохнул я и тут же вспомнил, что забыл кое-что очень важное.

Я позвонил снова:

— Нателлочка, еще такой момент — у тебя презервативы есть?

— Конечно, — услышал я все тот же приятный, веселый и с нотками все того же какого-то милого кокетства, голос.

— Ой, как замечательно… Ну все тогда… щас скоро подъеду.

"Типа, сервис", — подумал я про себя, закрывая флип телефона, и быстренько побежал в ванну принять душ.

Затем я вызвал такси по телефону и начал собираться.

"За Дворцом Правосудия, — думал я про себя, — Ишь ты, блин".

Преодолевая волнение, я на всякий случай взял с собой ножик, положив его в карман. Мало ли, что меня там ждет. Каких разводок только не бывает. В самый кульминационный момент зайдут в квартиру два братка, долбанут по башке битой, заберут себе твои деньги, сотовый, почку, честь и совесть.

До места назначения я ехал с водителем такси, лицо и голос которого почему-то успокаивали мои расшатанные болезнью нервы. По дороге мы с ним забавно побеседовали на всякие отвлеченных темы, и он все время как-то так хитро прищуривался, как будто понимал, куда я еду. Адрес пункта назначения я сказал заранее еще оператору по телефону.

Больше всего в жизни я ненавидел чувство волнения и страха. И сейчас, успокаиваясь плавным движением машины по дороге, я вспоминал то, чем занимался всю свою жизнь. Вспоминал нашу команду, которой мы пытались изменить этот мир и в составе которой я ездил по городам области с концертами, на которых люди плакали, каялись в своих грехах и принимали решение начать новую жизнь. Вспоминал всю эту пропаганду религии и морали. Вспоминал людей, которые менялись на моих глазах. Вспоминал людей, с которыми работал бок о бок, парней и девчонок. Сама команда уже давно рассыпалась. Все разбежались, кто куда. Кто-то просто ушел из церкви, кто-то завел себе любовника или любовницу, кто-то все же продолжал играть в этой церкви, но уже в более спокойном ритме, а кто-то гнил сейчас от наркотиков в каком-то очередном реабилитационном центре, кто-то просто женился и нарожал детей, а кто-то уже успел развестись и сейчас, срываясь нервами с катушек, пытался повысить свою собственную, опущенную в браке бывшим супругом, самооценку, уходя в веселье и совместное ни к чему не обязывающее беспредельное времяпрепровождение с противоположным полом. Я несколько лет, так или иначе, проповедовал о морали и нравственности и поднимал институт брака и семьи, и несколько недель назад принимал участие в изгнании бесов из человека, а сейчас ехал к проститутке, чтобы тупо трахнуть ее.

Большинство глубоко религиозных женщин отнеслись бы к этому крайне негативно и осудили бы. Большинство глубоко религиозных мужчин — ну, по крайней мере, отнеслись бы к этому с пониманием и, скорее всего, промолчали бы. Большинство неверующих не религиозных мужчин — одобрили бы и сказали, что это нормально. Большинство неверующих не религиозных женщин отнеслись бы к этому… ну… возможно, с некоторым снисхождением и так же промолчали бы, хотя вряд ли одобрили. Вот какие различные мнения могут быть у людей в зависимости от их формата мышления. Мне было глубоко наплевать на мнения большинства из каждой из этих четырех категорий людей. И уж тем более мне не было никакого дела, что об этом думает меньшинство в каждой из этих категорий. Глубоко верующие церковные люди мыслили так, неверующие и не церковные — иначе. Я как всегда находился где-то посередине между этими двумя мирами.

Мне было забавно преодолевать все эти внутренние барьеры и элементы системы контроля, которые понаставила мне церковь, мои родные и общество. И я делал это без какой-либо внешней поддержки людей. Я просто брал и ломал эти барьеры, совершая то, что мне нужно.

Когда я был подростком в церкви и играл в рок-группе, гоняя по городам области с пропагандой своей христианской религии, я думал, что однажды у меня будет жена и нормальная здоровая счастливая семья с правильными романтичными и гармоничными сексуальными отношениями… Ага… Но вот жизнь-то, как всегда внесла какие-то свои коррективы, и все как-то вот так получилось, совсем не так, как я себе представлял. Жизнь как всегда оказалась намного сложнее того, что о ней обычно говорят. Я никогда бы в церкви не подумал о том, что буду снимать проститутку. Для меня это было нечто отвратительное… Хотя… Я всегда был циничным человеком, и даже в церкви, взрослея, на многие вещи со временем начинал смотреть по-другому… Во мне всегда была предрасположенность именно к такому образу жизни и именно к таким поступкам… Забавно было осознавать все это.