Игорь Волознев: Новая Федра, или Жаркое из четырёх сердец

У Фрица поначалу дело не шло. Старая кобыла отнюдь не распаляла его пыл и её увядшие прелести не находили отклика в его чреслах. Минута проходила за минутой, уже колокол на надвратной башне пробил полночь, а он всё никак не мог возбудить себя настолько, чтобы ввести член в отверстие между ног старухи, как она того требовала. При одном взгляде на её уродливое лицо у бедняги разом пропадала вся потенция. Наконец ему пришла идея прикрыть её платком, но когда он заикнулся об этом, Мелисинда испустила стон, полный почти звериной ярости. Более жестокого удара по её самолюбию нанести было невозможно. И всё же, убедившись, что у её незадачливого наездника ничего толком не выходит, она принуждена была согласиться на его условие. Этого требовали интересы дела: Фриц должен был быть умерщвлён в тот самый миг, когда начнёт испускать семя в её, Мелисинды, чрево; таково было непременное условие старой ведьмы, необходимое для свершения колдовства.

Пользуясь темнотой, она незаметно для Фрица взяла в руку кинжал. Малый в эти минуты, набросив на её лицо кружевную мантилью, с новым пылом приступил к делу, и вскоре Мелисинда почувствовала, как его напрягшийся уд вошёл в её тело… В момент оргазма, когда Фриц забыл обо всём и был погружён только в переживание своей страсти, она стремительно вскинула кинжал и ударила им Фрица под левую лопатку. Он вздрогнул, испустил стон, рот его судорожно раскрылся, и спустя мгновение его большое тело обмякло и грузно навалилось на старуху. В опочивальне полыхнуло синее пламя — точно такое же, какое сияло в лесу перед входом в ведьмину пещеру. Озарив комнату зловещим огнём, оно погасло, а Мелисинду охватил ужас. Какое-то время она лежала, не в состоянии пошевелиться под мертвецом. Наконец она стала звать служанку, но из её горла вместо крика вырывался лишь слабый хрип. Она начала задыхаться. Кровь, хлынувшая из горла убитого, заливала её лицо, а когда она судорожным усилием пыталась вдохнуть воздуху, кровь наполняла ей рот и ноздри. Поистине мертвец ей страшно мстил, давя своим тяжким телом и заставляя захлёбываться в его крови!

Мелисинде уже казалось, что конец её близок, как вдруг сильным порывом ветра распахнуло оконную створку и вместе с ворвавшимся в затхлую духоту опочивальни сквозняком, коротко каркнув, влетела ворона. В следующую секунду всё в комнате успокоилось, ветер стих, и кто-то, бесшумно подойдя к кровати, откинул с ослабевшего тела Мелисинды грузного мертвеца. Графиня, вся залитая кровью убитого, наконец отдышалась, приподнялась на локте и обнаружила, что перед ней стоит Бильда, опираясь о палку, в своём длинном плаще с накинутым на голову капюшоном.

— Дела идут на лад, — проговорила колдунья, схватила мертвеца за ногу и свалила его с кровати на пол. — Через пять дней ты получишь Вивенцио. Он будет гарцевать на тебе получше этой деревенщины и ему уж точно не придётся закрывать твоё личико мантильей, чтобы распалить свою страсть…

Она склонилась над трупом и принялась обнюхивать его.

— Через пять дней его свадьба с Аурелией! — воскликнула Мелисинда.

— Но достанется он тебе, если ты и впредь будешь всё делать так, как я тебе велю.

— Я послушная исполнительница твоей воли, о досточтимая Бильда, — только и смогла вымолвить потрясённая графиня.

— Через пять дней этот малый поможет тебе овладеть твоим возлюбленным, — сказала ведьма.

— Этот мертвец?

— Да. Только тот, кто погиб в момент сладостного соединения с тобой, Мелисинда, сможет дать тебе чудодейственное средство, при помощи которого не Аурелия, а ты взойдёшь с Вивенцио на ложе первой брачной ночи!

И с этими словами колдунья погрузила свои острые ногти в труп. Не успела Мелисинда и глазом моргнуть, как мертвец оказался распоротым от горла до бёдер. С алчным урчанием Бильда раздвинула края страшной раны, сломала мертвецу несколько рёбер и извлекла из его груди сочащееся кровью, ещё тёплое сердце. За распахнутым окном взвыл ветер, зашумела листва на деревьях, закаркали вороны.

— Вечером, во время свадебной церемонии, ты выйдешь из замка и я укажу тебе путь к развилке трёх троп, где тебя будет дожидаться Фриц с чудодейственным средством, — сказала она.

— Фриц оживёт?

— Нет, но, тем не менее, средство для тебя он приготовит!

И колдунья захохотала. Скоро её каркающий смех перешёл в самое настоящее карканье, и перепуганная Мелисинда натянула на себя одеяло: колдунья неожиданно обернулась вороной, державшей в клюве кровоточащее сердце. С ним она взлетела на подоконник, покосилась на Мелисинду блестящим глазом, взмахнула крыльями и скрылась в непроглядной ночи. А графиня, без сил откинувшись навзничь, в ту же минуту забылась сном.