Шон Хатсон - Отбросы

Когда наконец спазмы отпустили, Пирс оперся на локоть. Голова шла кругом. Он утер с лица слезы и взглянул на агонизировавшего зародыша. Во рту все еще ощущался привкус рвоты.

— О Господи, — бормотал он.

Гарольд настолько ослабел, что долго не мог встать на ноги. Вытащив из брюк носовой платок, он приложил его к ране на руке и ждал, пока остановится кровотечение.

— Я всегда буду стараться, — выдохнул он, глядя на чудовищ. — Я обещаю.

Гарольд сделал шаг назад и чуть не упал, споткнувшись о какую-то рухлядь. Пол был загажен экскрементами и засохшей кровью. Воняло, как в открытой клоаке. Чувствовался и тяжелый дух разлагавшейся плоти. Гарольд упал на колени, ослабленный постоянной бессонницей и напряжением, с трудом дополз до одеяла и тяжело повалился на него, не позволяя себе заснуть. Если бы он сделал это, на него нахлынули бы кошмары, и он был бы не в силах вынести этих мук. Как ему сейчас недоставало таблеток, которые ему давали прежде, чтобы он не видел этих ужасных кошмаров. Исчезли бы затаившиеся в подсознании видения, поджидавшие и готовые наброситься на его спящий мозг. Но без таблеток видения снова становились реальностью. Теперь он уже с трудом отличал грезы от действительности. Гарольд взглянул туда, где лежали зародыши, и вздрогнул, плотнее укутываясь в одеяло.

Чуть затихшие было голоса снова непрестанно шипели в его мозгу.

Мэгги Форд быстро вымыла руки, вытерла их стерильным полотенцем и надела хирургические перчатки. Волосы ее были тщательно убраны под белую шапочку. Она поспешно направилась в операционную, где на столе без сознания лежала молодая женщина. Вокруг стола собрались медсестры и анестезиолог, проверявший приборы. Он уже надел маску, и, последовав его примеру, Мэгги шагнула к столу.

— Что тут у вас? — осведомилась она, осматривая пациентку, задранная рубашка которой обнажала тело. Из-за наспех выбритых лобковых волос кожа выглядела покрасневшей и раздраженной, но больше всего Мэгги волновала кровь, сочившаяся из влагалища. Левая часть живота сильно вздулась, натянувшаяся кожа блестела в ярком свете ламп.

— Подозрение на эктопическую беременность, — сообщила медсестра, стоявшая рядом. — Имя женщины — Джудит Майерс, доставлена десять минут назад после того, как потеряла сознание на работе.

Мэгги нахмурилась. Со вздохом она внимательно пригляделась к выпиравшему животу Джудит Майерс. Похоже, выпуклость пульсировала.

Профессиональное чутье подсказывало Мэгги, что нельзя терять ни минуты, от этого зависит жизнь пациентки. Она принялась за работу с каким-то неопределенным тягостным предчувствием. Имя Джудит Майерс было ей знакомо.

Мэгги сделала первый надрез и быстро раскрыла вздувшуюся фаллопиеву трубу. В операционной раздались приглушенные возгласы.

— О Господи, — пробормотала Мэгги, — дело зашло слишком далеко!

Она взяла протянутые ей инструменты, на лбу выступил пот. Опухоль была огромной и невероятным образом пульсировала. Сигнал на стоявшем рядом осциллоскопе бешено запрыгал, раздался ритмичный тревожный звук на высокой ноте. Сестра измерила пациентке кровяное давление.

— Давление падает, — озабоченно констатировала она.

Мэгги, держа в руке скальпель, прекрасно знала, что ей нужно делать, но вдруг руки ее налились свинцом, и она не могла отвести глаз от пульсирующей опухоли, которая в любой момент могла разорвать фаллопиеву трубу.

Гарольд скорчился в углу комнаты, наблюдая за зародышами. Они лежали тихо, и только едва уловимые движения грудных клеток свидетельствовали о том, что они еще живы. Вены на их головах вздулись и пульсировали, глаза постепенно тускнели, мерцая загадочным черным светом, который, казалось, наполнял комнату и окружал монстров какой-то странной дымкой. Их тела вдруг начали сотрясаться.

Сигнал на экране осциллоскопа неистово мигал, писк на какое-то время прекратился. У Мэгги пересохло во рту, когда она увидела, что до предела растянутая фаллопиева труба начинает рваться. Услышав сдавленные возгласы, она начала разрезать ее. Встревоженная огромным количеством крови, скопившейся в брюшной полости, потребовала тампон. Моментально пропитавшись кровью, он был немедленно удален и заменен следующим, потом еще одним и еще...

На тонкой стенке фаллопиевой трубы появился второй надрыв, ткань разлезалась на глазах, как гнилой трикотаж.

— Доктор, мы теряем ее! — воскликнул кто-то, и Мэгги подняла глаза на затихший осциллоскоп.