Шон Хатсон - Тени зла

— А стоит ли? — парировал Матиас.

Зрители дружно грохнули. Карр не оценил шутку. На его висках запульсировали вены.

— Если мы сейчас прикатим сюда пару калек, вы сможете поставить их на ноги? — выпалил ведущий.

— Я не выполняю заказы, мистер Карр.

— Только если вам предложат хорошую цену, не так ли?

Руководитель съемок с беспокойством посмотрел на двух мужчин, словно опасаясь, что они бросятся друг на друга. Матиас сохранял спокойствие.

— Что вы скажете, если вас обвинят в шарлатанстве? — спросил Карр.

— Пусть каждый сам решает, верить или не верить в мои способности, — ответил американец. — Вы можете думать, что хотите.

Долго двое мужчин пристально глядели друг на друга. Интервьюер искал хоть намек на эмоции в проницательных голубых глазах своего гостя, но ничего не видел. Даже раздражения. В конце концов Карр отвернулся и посмотрел прямо в камеру:

— Итак, как вы слышали, мистер Матиас предлагает нам самим сделать выводы относительно его... способностей. Лично я, увидев его и выслушав его ответы, уже сделал для себя один вывод. Какой, я думаю, вы догадываетесь. Доброй ночи.

Когда свет в студии стал менее ярким, Карр вскочил на ноги и свирепо посмотрел на Матиаса.

— Умный шельмец, ничего не скажешь, — прорычал он. — Хотел представить меня мерзавцем перед миллионами зрителей.

— У меня не было такой необходимости. Вы сами себя показали и первым полезли в бутылку.

— Да иди ты в задницу со своими способностями!

Когда Карр выбегал из студии, руководитель съемок крикнул, что его хочет видеть директор.

— Пошел он... — рявкнул Карр и исчез за дверью. В тот момент, когда Матиас поднялся на ноги, к нему подошел руководитель съемок.

— Директор просил меня извиниться перед вами за замечания мистера Карра во время интервью, — сказал он.

Матиас улыбнулся:

— Ничего страшного.

Руководитель съемок кивнул и удалился.

Тогда улыбка сошла с лица медиума.

Окно спальни было открыто, и прохладный ветерок колыхал занавески на нем.

Подложив руки под голову, Роджер Карр, голый, лежал на спине и смотрел в потолок, по которому двигалась муха. В конце концов она вылетела в открытое окно, и Карру осталось смотреть только на белую краску. Он лежал так довольно долго, потом повернулся на бок и дотянулся до стола, на котором стояла бутылка пива. Он наклонил ее и, к своему огорчению, увидел, что она пуста. Он отшвырнул ее, и она приземлилась с глухим стуком на ковер возле сброшенных дамских панталон. Хозяйки их не было, она вышла из спальни. Карр хотел крикнуть, чтобы она принесла ему бутылку пива, но вместо этого повернулся и вновь уставился на потолок.

Руки его по-прежнему лежали под головой, и тиканье ручных часов казалось ему оглушительным. Стрелки подкрадывались к двенадцати восемнадцати ночи.

«Интересно, что делает сейчас Матиас?» — думал он.

Ублюдок.

Проклятый хвастливый америкашка.

Карр был удивлен спокойствием американца во время интервью. Почти никто не выдерживал его словесного напора, быстро падая духом. Матиас же сумел до конца сохранить спокойствие

Проклятый ублюдок!

Карр понимал, что медиум одержал верх в этой дискуссии, хотя это интервью трудно было назвать дискуссией. На глазах у миллионов телезрителей и перед аудиторией в студии Карр встретился с достойным противником, и это его здорово уязвило. В памяти его вспыхнул образ Матиаса, он сел на кровати и задышал резко и сердито. Вскочив с кровати и подойдя к окну, он вдохнул прохладный ночной воздух и посмотрел в темноту.

На улице было тихо, только где-то вдали лаяла собака. До Би-би-си отсюда было каких-то пять минут езды. Карр купил этот дом, потому что ему понравилась живописная местность вокруг него. Он не любил шума, ему не нравилось, чтобы другие вмешивались в его жизнь. Покидая студию, он чувствовал одиночество. Он был разборчив в выборе друзей, поэтому мало кто был по-настоящему близок ему.

С тех пор, как три года назад от него ушла жена, Кар стал еще более враждебно и ожесточенно относиться к другим Людям. Тогда она еще пыталась убедить его в возможности примирения, но Карр был не из тех, кто легко менял решения. Он сам собрал ее вещи, швырнул ей ключ от машины и указал на дверь. Она сказала, что готова дать ему еще один шанс, если он откажется от своих привычек. Она считала, что четыре любовницы за четыре года — это слишком много. Карр не захотел использовать этот шанс.