Ф. Коттэм: Дом потерянных душ

— Он в столовой, — сказала мертвая медсестра из Дандалка. От нее тянуло чем-то стылым, похожим на холодный ночной воздух с озера. — Доктор приглашает вас поужинать с ним.

Ситон вздохнул и повернулся к ней, но никого не увидел. Тогда он направился обратно к дому, чувствуя в душе скорее решимость, нежели страх.

«Видно, сама судьба предопределила для меня такой конец», — подумал он.

Ему не позволят убежать, как последнему трусу. Это значило бы искушать судьбу, а от нее, как известно, не уйдешь.

— И себя тоже не обманешь, — прошептал Пол и, не обращая внимания на боль в ладони, крепко сжал в руке мешок.

Затем он поднял глаза к окнам башни, где притаился зверь, убивший его бесстрашного товарища. Ситон подумал и о Малькольме Коуви, лишившем его своими махинациями целой жизни. Пол двинулся вперед по влажной земле, и дом вместе с его противниками, поджидавшими его в зале приемов, придвинулся ближе.

— А, дружище! — приветствовал его Коуви, когда Джузеппе, на сей раз в ливрее с позументами, открыл перед Полом двери столовой и с низким поклоном объявил о прибытии гостя.

Коуви, восседавший на некоем подобии трона, был облачен в мантию с застежкой из эбенового дерева в виде козлиной головы, инкрустированной золотом. К его груди была приколота металлическая старинная брошь с руническими символами.

«Его оружие, — понял Ситон. — Он хорошо подготовился к нашей встрече».

Пухлые пальцы Коуви, все в перстнях, выстукивали дробь по крышке высокого обеденного стола. Коуви явно был в ярости. Стол ломился от яств и бесчисленных бутылок с винами и ликерами. В вазах стояли пышные букеты цветов. Но коронное блюдо — молочный поросенок в центре стола — отдавало тухлятиной, а фрукты в начищенных до блеска чашах явно подгнили. Скатерть устилали лепестки, осыпавшиеся с увядших и уже засохших цветов. В этом зале проходили «шерстяной» и «роговой» банкеты, и их болезнетворный запах донесся до Пола Ситона сквозь десятилетия. Он поглядел на Коуви, состарившегося со времени их недавней встречи в «Занзибаре» лет на десять. Впрочем, вполне возможно, это просто была игра света. Зал освещали всего два резных настольных канделябра. Воск капал с красных свечей, подобно запекшейся крови, а пламя отбрасывало кровавый отсвет.

Ситон сел за стол, достаточно длинный, чтобы можно было находиться подальше от Коуви.

— Вы, должно быть, недоумеваете, Малькольм, — сказал Пол. — Должно быть, удивляетесь.

— Сила, — произнес без всякого выражения Коуви. — Власть. Влияние. Богатство. Все то, что тебе не суждено постичь до конца. Поэтому оставим в покое философию, мораль и этику. Давай сразу перейдем к делу. У тебя на коленях в мешке лежит нечто тебе не принадлежащее. Верни его, Пол, и я обещаю, что мы расстанемся друзьями.

— А если нет?

Губы Коуви, растянутые в улыбке, казались кровавыми в пламени свечей.

— К нашей компании скоро присоединится мистер Грэб. Думаю, встреча с ним тебя вряд ли обрадует.

Ситон кивнул. Коуви говорил чистую правду. За небольшим исключением. В доме было тихо.

— Знаете, что я думаю, Малькольм? Заметьте, это просто предположение. И все же у меня родилось смутное подозрение, что ваш зверь не совсем здоров. Он убил Ника Мейсона, это правда. И вы с мистером Грэбом уже собирались было подпитаться магическими силами, которыми одарил Николаса его отец. Именно так вы все и планировали. Но наш Николас оказался куда упрямее и хитроумнее, чем вы ожидали. И вот теперь Гарри Грэб неважно себя чувствует после боя. Он в глубоком нокауте и пока из него не вышел. Что-то подсказывает мне: ему явно нужна передышка. Иначе ему не хватит сил со мной разделаться. Поэтому, сдается мне, сейчас мы с вами остались один на один.

Наверху кто-то тяжело зашевелился, словно опровергая слова Ситона. На лице Коуви появилась тусклая улыбка. Пол был прав. Зверь пока не изъявлял желания подкрепиться. Мистер Грэб скоро придет в себя, соберется с силами. Но не сейчас. Коуви потянулся за зубочисткой. И Ситон вспомнил магический прием, пущенный в ход отцом этого лжедоктора в портсмутском баре. Прием, сломавший хребет задиристому матросу.

— Мне нужен мешок, который лежит у тебя на коленях. Он не твой. Ты выкрал его содержимое. Верни его, и уйдешь отсюда целым и невредимым. Отдай.

— Малькольм, мать твою! А не пошел бы ты!

Зверь наверху заворчал и шумно завозился, явно собираясь с силами.

Коуви, словно играя, откусил кончик зубочистки, и Ситон почувствовал острую боль. Из мешка послышался вздох, и Пол только теперь понял, что будет биться с тем же ожесточением, с каким его павший доблестный друг отвоевывал право отдать мальчику последний долг.