Кай Мейер - Богиня пустыни

Он слышит истории о Первой расе, о легендарном Дереве жизни и о Белой богине, существующих где-то в самом центре Калахари. Мудрецы ведут его туда, и он узнает о близкой смерти Дерева и угасании его хранителей. Если дерево погибнет, исчезнут и они, а вместе с ними их потомки — народ санов. Так звучит легенда, но каждое слово из нее — правда. Его задание — найти новую хранительницу и спасти народ санов.

Что-то вытолкнуло Сендрин из потока видений и отбросило назад, в действительность.

Пот струился по лицу Кваббо, когда их взгляды пересеклись.

— Никогда больше не делай так, — прорычал он. В его голосе слышалась сдерживаемая ярость.

Сендрин понадобилась всего лишь пара секунд, чтобы снова обрести ясное сознание. Она недостаточно хорошо закрылась от Кваббо и оставалась незащищенной, пока рылась в его прошлом. Ошибка, которую она не должна повторить.

Мужчины и женщины Первой расы приблизились к ним на несколько шагов, не понимая, что происходит между Кваббо и нею. Сендрин исследовала их ауру, но не нашла там никаких злых умыслов по отношению к себе. Эти люди полностью полагались на мудрецов-санов, они действительно верили в то, что мудрецы и Кваббо спасают их. В Сендрин они видели олицетворение этого спасения, поэтому они ни за что не выступили бы против нее.

Бледная женская фигура в чаще корней не двигалась. Она просто смотрела. Ждала. Сендрин попыталась проникнуть в ее мысли, но это слишком отвлекало ее от Кваббо.

Сан жестикулировал обеими руками и старался скрыть свою ярость.

— Пойми же, что…

Но Сендрин не хотела продолжать дискуссию. Она решилась на новый удар, на этот раз лишь с единственной целью — лишить Кваббо силы. Он лгал ей, злоупотребил ее доверием. Она больше не колебалась, причинять ли ему боль. Она была теперь… да, кем? Богиней?

Ты сама превращаешься в инструмент Кваббо , остановил ее внутренний голос. И он знает это. Он должен только смотреть, и ты пойдешь точно туда, где он хочет тебя видеть! Воспринимай саму себя как богиню, и ты будешь ею. Тогда не останется пути назад.

Нет! Так просто она не сдастся. Кваббо закричал, когда она начала стирать его прошлое. Она позаботится о том, чтобы он забыл свое собственное Я. Свое происхождение, положение, цель — она сотрет все это у него из памяти и этим лишит его силы и власти.

Она начала с хижин санов, возникших в ее видениях, с холмов и загонов для скота, находящегося недалеко от их поселения. Она разъединила эти картины в его голове, как элементы мозаики.

Кваббо понял, что она замыслила, и она знала, что ему не оставалось ничего другого, как отбиваться.

Он решил действовать так же, как и она, — последовал ее примеру. Это разочаровало ее, но и удивило. И как раз поэтому его атака захватила ее врасплох.

Она увидела перед собой Бремен, вид из окна их мансарды на крышу. Перед ее глазами панорама начала распадаться на фрагменты, превращаться в кристаллы, раскалываться.

Он ворует у меня мое прошлое , — запаниковала она в душе. — Он забирает его у меня!

Она собрала всю свою силу и как лезвие вонзила ее в дух Кваббо. Фрагменты Бремена выстояли, неопределенное воспоминание в ее подсознании снова складывалось в единую картину.

Сан дико закричал, этот визг проник даже через каменные стены транса, в который ввела себя Сендрин. Мудрецы показали ей, как она может использовать свою внутреннюю власть, и эти знания обратились теперь против Кваббо.

Но он не признавал себя побежденным, что бы она ни делала, и постепенно его желание сделать ее Белой богиней становилось неудержимым. Возможно, он осознал, что нельзя было предоставлять ей выбор. А она очень хотела заставить его сожалеть о том, что он ее сюда привел.

Контрнападение Кваббо она ощутила как фронт урагана, невидимого, но такого мощного, что он почти вырвал ее из транса. Огнем страдания были опалены каждый нерв ее тела, каждое волокно мышц, извилины ее мозга. Кваббо знал, как причинять страдания, он знал это гораздо лучше, чем она. Сендрин должна была разозлить его достаточно сильно, чтобы привести в такую ярость. И в то время, когда он концентрировал всю свою власть на том, чтобы заставить ее страдать, а она сама едва могла мыслить, не говоря уже о том, чтобы как-то действовать, она из последних сил пыталась поймать его воспоминания, которые он сам почти позабыл. Сендрин выдернула из его прошлого темноту обрушившейся шахты рудника и смотрела, как эти воспоминания захватывают сана.