Дин Кунц - Сумерки

Он еще мог кое-что предпринять, даже если сектанты, укрывшиеся за джипом, и не высунутся. Чарли прицелился в один из снегоходов и дважды выстрелил в надежде, что удастся вывести его из строя. Если он заставит Спиви с компанией топать пешком, поединок между ними будет честнее. Он взял на мушку другой снегоход и всадил две пули в двигатель. Третий был виден лишь наполовину, и попасть в него было трудно, поэтому Чарли выстрелил пять раз, для чего ему пришлось перезарядить винтовку.

Внизу наконец определили его местоположение и открыли огонь, теперь пули ложились в непосредственной близости от него.

Четвертый снегоход стоял за джипом, вне досягаемости, и Чарли не оставалось ничего другого, как отступить.

Он надел вторую перчатку, по-пластунски пополз глубже в лес и укрылся за стволом тсуги. Он снова надел снегоступы, которые несколько минут назад сбросил, чтобы было удобнее стрелять. Старался производить как можно меньше шума, одновременно прислушиваясь к каждому шороху с восточной стороны, откуда на него могли выйти двое из группы Спиви.

По его расчетам, они уже должны были дать о себе знать. Однако он быстро сообразил, что теперь они будут действовать крайне осторожно. Они не могли не понимать, что бросок к лесу не остался незамеченным и теперь их появление не будет неожиданным. К тому же они осознавали, что у него есть одно преимущество: ему была знакома эта местность. Стало быть, они будут продвигаться медленно, от укрытия к укрытию, внимательно вглядываясь в каждое дерево, в каждый камень, отмечая каждую впадину, где могла быть засада. У них могло уйти минут десять-пятнадцать, чтобы добраться сюда, и еще столько же, чтобы обшарить окрестности, пока они не поймут, что его там уже нет. Таким образом, у них с Кристиной и Джоем было в запасе двадцать – двадцать пять минут.

Он опрометью бросился вверх через лес к коттеджу.

На верхней поляне мела поземка.

Ветер крепчал.

Небо нахмурилось и потемнело. Несмотря на то что было утро, создавалось впечатление, что близится вечер, хуже того, казалось, близился конец света.

Чубакка не отрывал взгляд от Джоя, словно чувствуя, что его юный хозяин нуждается в нем. Но мальчик больше не обращал внимания на собаку. Джой погрузился в свой внутренний мир, не замечая уже мира реального.

Кусая губы, пытаясь унять острую тревогу за сына, Кристина набила провизией свой рюкзак, приготовила вещи для второго рюкзака и зарядила дробовик. Тут вошел Чарли – с красным от морозного ветра лицом и заиндевевшими бровями. От него веяло холодом, но больше всего холода было в его глазах.

– Что произошло? – спросила Кристина, когда он прошел к столу в гостиной, оставляя на полу мокрые следы.

– Вышиб им мозги, черт бы их побрал.

– Что, всем? – спросила Кристина, – помогая ему снять рюкзак.

– Нет. Я убил или серьезно ранил троих. Возможно, подбил еще одного, однако не уверен.

Она принялась судорожно вкладывать вещи в непромокаемый рюкзак.

– А что Спиви?

– Не знаю. Возможно, я и попал в нее, но не поручусь.

– Они идут?

– Да. У нас в запасе минут двадцать.

Кристина оторвалась от своего занятия и застыла с жестяной упаковкой спичек в руке, с тревогой глядя Чарли в глаза.

– Что с тобой, Чарли?

Он провел ладонью по влажному лбу:

– Я никогда не делал ничего подобного. Это была…. бойня. Разве что на войне, но ведь это совсем другое. То война.

– Это тоже война.

– Да, видимо, так. Кроме одного…, когда я стрелял…. это доставляло мне наслаждение. Даже на войне со мной такого не было.

– Ничего страшного, – сказала она, продолжая собирать рюкзак. – После всего, что мы вытерпели от них, я тоже не прочь застрелить одного-двух. Я бы хотела этого, черт побери!

Чарли повернулся к Джою.

– Капитан, надеваем перчатки и маску.

Мальчик не реагировал. Он стоял возле стола с отсутствующим взглядом.

– Джой? – позвал его Чарли.

Мальчик молчал. Он смотрел на руки Кристины, запихивающие в рюкзак всякую всячину, но, похоже, не видел их.

– Что с ним? – спросил Чарли.

– Он…, он просто отключился от всего, – ответила Кристина, снова едва не плача.

Чарли подошел к мальчику и, взяв за подбородок, легонько приподнял его голову. Джой смотрел на Чарли, но не видел его. Чарли пытался говорить с ним, но безрезультатно. На губах ребенка блуждала слабая улыбка, бессмысленная и призрачная, но и она не была реакцией на то, что говорил Чарли; он улыбался чему-то, увиденному в своем новом мире, каким-то своим мыслям, связанным с этим миром, который отделяли от реального долгие световые годы. В уголках детских глаз блестели слезы, но с губ не сходила все та же жуткая улыбка. Он ни разу не всхлипнул, не проронил ни звука.