Роберт Говард - Хозяин Судьбы

Ворвавшиеся в комнату воины нашли жреца лежащим рядом с алтарем, мертвого, без единой раны, но с перекошенным лицом. Тело его изогнулось в предсмертной агонии. Остекленевшие глаза выкатились от страха. Но никого, кроме трупов жреца и несчастной жертвы, в комнате не оказалось. Никого не видели входящим или выходящим из комнаты колдуна, после того как оттуда вышел Бродир.

Король Бриан спал один в своей палатке под охраной вооруженных воинов и видел странный сон.

…Высокий седой богатырь возвышался над ним. Голос незнакомца напоминал раскаты грома:

— Берегись, поборник Белого Христа. Ты бьешь моих детей и ведешь меня в темные пустоты Йотунхейма, но я заставлю тебя пожалеть об этом! Ты убиваешь моих детей, а я поражу твоего сына. Когда же я уйду во мрак, ты отправишься вместе со мной. И тогда Те, Кто Выбирают из Мертвых, спустятся с неба на поле боя!

От громового голоса и ужасающего блеска единственного глаза страшного незнакомца кровь застыла в жилах короля, никогда прежде не знавшего страха. И тогда он со сдавленным криком проснулся. Факелы, горящие снаружи, хорошо освещали внутренности палатки, и король сразу разглядел стройную фигуру.

— Ивин, — воскликнул он. — Боже мой, королям повезло, что твой народ не принимает участия в интригах простых смертных. Ведь вы умеете пробираться в наши палатки под самым носом у стражи. Ты ищешь Дунланга?

Девушка грустно покачала головой:

— Я больше не увижу его живым, великий король. Если я пойду к нему сейчас, моя черная печаль может лишить его мужества. Я отправлюсь искать его завтра среди убитых.

Король Бриан задрожал.

— Но я пришла сюда не для того, чтобы говорить о своей скорби, мой господин, — устало продолжала она. — Не в обычае моего народа принимать участие в спорах людей, но я люблю одного из вас. Этой ночью я говорила с Гормлат.

Бриан вздрогнул, когда девушка произнесла имя его бывшей жены.

— И… что ты узнала? — спросил король.

— Бродир выступает завтра. — Король тяжело вздохнул:

— Не по душе мне проливать кровь в священный день. Но если на то воля Бога, мы не будем ждать их нападения… Мы сами выступим на рассвете, чтобы встретить их. Я пошлю гонца вернуть Донафа.

Ивин опять покачала головой:

— Нет, великий король. Пусть Донаф живет. После битвы королевству нужны будут сильные руки, чтобы удержать скипетр.

Бриан в упор посмотрел на Ивин:

— Я слышу в твоих словах свою смерть. Ты знаешь мою судьбу?

Ивин беспомощно развела руками:

— Мой господин, даже Темные люди не могут по своей воле разорвать завесу. Я не узнавала твою судьбу, не гадала, не прочитала ее по туману или по разлитой крови. Но на мне лежит проклятие. Сквозь пламя вижу я вихрь битвы.

— Я погибну?

Девушка закрыла лицо руками.

— Хорошо, и да свершится воля Бога, — спокойно произнес король Бриан. — Я прожил долгую жизнь. Не плачь. Сквозь самые темные туманы мрака всегда поднимается заря… Мой клан станет чтить тебя в грядущие дни. Теперь иди, ибо ночь отступает. Скоро рассветет, а я хотел бы еще обратиться к Богу…

Ивин, словно тень, выскользнула из палатки короля.

Словно призраки двигались люди сквозь туман, поднявшийся на восходе. Их оружие жутко позвякивало.

Конн потянулся, разведя мускулистые руки, широко зевнул и достал из ножен свой огромный меч.

— Вот и настал день, когда серые вороны напьются крови, мой господин, — сказал он.

Дунланг О'Хартиган рассеянно кивнул.

— Иди сюда и помоги мне надеть эту проклятую рубаху, — попросил Дунланг. — Ради Ивин я надену ее, но, клянусь всеми святыми, я предпочел бы сражаться совершенно голым!

Гаэлы выступили из Киллмэйнхэма в боевом порядке. Впереди шли далкасцы, крупные мускулистые воины в шафрановых туниках. Каждый держал в левой руке круглый, укрепленный сталью щит из тисового дерева, а в правой руке — смертоносный далкасский топор. Такой топор сильно отличался от тяжелого топора датчан. Ирландцы управлялись с ним одной рукой. Большой палец они вытягивали вдоль рукояти, направляя удар. В мастерстве владения боевым топором им не было равных. Кольчуг ирландцы не носили, ни пешие воины, ни всадники, хотя некоторые из военачальников, как, например, Муррох, надели легкие стальные шлемы. Но туники и военачальников, и воинов были сотканы столь искусно и так пропитаны уксусом, что стали на удивление жесткими и в какой-то мере защищали от мечей и стрел.