Артуро Перес-Реверте - Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Мы дружно расхохотались. Корсо смеялся по-особенному, сквозь зубы, как человек, не вполне уверенный в том, что они с собеседником смеются над одним и тем же. Иначе говоря, это был злой и холодный смех, и даже чуть нагловатый, он надолго зависает в воздухе и рассеивается нередко лишь после того, как смеявшийся покинул комнату.

– Давайте по порядку, – сказал я. – Рукопись принадлежит вам?

– Повторяю, нет. Один мой клиент только что приобрел ее, и его мучает вопрос: как могло случиться, что до сей поры никто слыхом не слыхивал о существовании полного рукописного оригинала этой главы «Трех мушкетеров»? Он желает получить формальное подтверждение подлинности… И поручил это дело мне.

– Знаете, меня удивляет, что вы занялись такой мелочью. – Тут я должен добавить, что тоже знал кое-что о Корсо. – Откровенно говоря, Дюма в нынешние времена…

Я не договорил и горько улыбнулся, приглашая его разделить мои чувства, но Корсо подыгрывать мне не стал и продолжал гнуть свое.

– Этот клиент – мой друг, – пояснил он спокойно. – Я хочу оказать ему личную услугу.

– Понимаю, но не уверен, что смогу быть вам полезен. Я видел рукописи Дюма, и эта вполне похожа на подлинную, но дать официальное экспертное заключение – дело иное. Тут нужен хороший графолог… Готов порекомендовать одного такого, он живет в Париже – это Ашиль Репленже, владелец книжной лавки, где продают автографы и исторические документы. Лавка расположена неподалеку от Сен-Жермен-де-Пре. Он отлично знает французскую историю девятнадцатого века, к тому же – очаровательный человек и мой добрый приятель. – Я указал на стену, где в рамке висел некий документ: – Вот это письмо Бальзака я купил у него несколько лет назад. Естественно, за огромные деньги.

Я взял в руки записную книжку, чтобы найти нужный адрес, и протянул Корсо визитную карточку. Он спрятал ее в видавший виды, плотно набитый бумажник, потом вытащил из кармана плаща блокнот и карандаш с ластиком на конце. Ластик был обкусан, совсем как у школьника.

– Я могу задать вам несколько вопросов?

– Разумеется.

– Вы знали о существовании полной рукописи хоть одной из глав «Трех мушкетеров»?

Прежде чем ответить, я отрицательно покачал головой, потом снял колпачок с ручки «Монблан» и опять надел его.

– Нет. Роман печатался частями в «Сьекль» с марта по июнь тысяча восемьсот сорок четвертого года… Как только наборщик заканчивал работу, рукописный вариант отправляли в мусорную корзину. И все же кое-какие фрагменты уцелели. Сведения о них вы можете найти в Приложении к изданию Гарнье [5]тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года.

– Четыре месяца – срок небольшой. – Корсо задумчиво грыз кончик карандаша. – Дюма писал быстро.

– В ту пору все писали быстро. Стендаль управился с «Пармской обителью» за семь недель. К тому же у Дюма были помощники – «негры», на профессиональном жаргоне. Того, кто работал с ним над «Тремя мушкетерами», звали Огюст Маке… Сотрудничество продолжалось и позже: «Двадцать лет спустя» и «Виконт де Бражелон»… А также «Граф Монте-Кристо» и еще несколько романов… Их-то вы, конечно, читали.

– Конечно. Кто их не читал!

– Следует уточнить: ваше «Кто их не читал!» относится ко временам минувшим. – Я почтительно полистал рукопись. – Та эпоха, когда подпись Дюма множила тиражи и обогащала издателей, канула в Лету. Почти все его романы печатались именно так – частями, и внизу последней страницы значилось: «Продолжение в следующем номере». А публика умирала от нетерпения, ожидая новую главу… Но зачем я это рассказываю? Вы же сами все знаете.

– Не важно. Продолжайте.

– Что еще добавить? Причина успеха традиционного романа с продолжением, иначе говоря, романа-фельетона проста: герой или героиня обладают такими достоинствами и чертами характера, которые заставляют читателя отождествлять себя с литературным персонажем… Сегодня по тому же принципу строятся телесериалы. Но вообразите, какой эффект в былые времена, когда не знали ни радио, ни телевидения, производили подобные сочинения на обывателей, жадных до неожиданностей и развлечений и весьма нетребовательных в том, что касается художественного качества или хорошего вкуса… Гениальный Дюма все это понял и с хитроумием алхимика сотворил некий лабораторный продукт: капля того, крупица другого – плюс его талант. В итоге получился наркотик, создававший своего рода зависимость, – я не без гордости ткнул себя пальцем в грудь. – И продолжающий ее создавать.