Вадим Бескровный - Дурные намерения

Она вышла из «Кейси», надела на шею ремешок фотоаппарата и прошлась по дороге к гаражам, за которыми начинался спуск с холма к дому. Насколько Аня видела, дорожек или, хотя бы, тропинок к строению не было. А вот с другой стороны дома была грунтовая дорога, но, увы, Аня не знала, как к ней подъехать. В 2Gis информации об этой дороге тоже не было.

Девушка поругала себя за выбранный утром белый брючный костюм и пошла вниз с холма, надеясь на то, что она нигде не поскользнется и не упадёт. Держаться было не за что: каменистая насыпь с редким чахлым кустарником.

Для жилого комплекса «Подкова», к первому недостроенному дому которого Аня спускалась, выделили огромную территорию. Но сейчас здесь строительная техника не работала, как не было вокруг и людей. Указанный на информационной табличке подрядчик — ОАО «Азиристрой» — проходил процедуру наблюдения, так как долги компании в два с половиной раза превысили портфель заказов. Объект заморозили, ибо дольщиков также не хватало для того, чтобы финансировать дальнейшее строительство.

Забора вокруг стройки не было, что нарушало и нормы строительства, и технику безопасности. Анна предположила, что забор могли разобрать местные жители, после того, как стройку остановили. Но, как бы там не было, дом стоял открытым как для детей, так и для желающих здесь что-нибудь сотворить.

Аня не знала, что она здесь ищет: мелкое или крупное, яркое или бесцветное. Она не была даже уверена в правильности своего решения приехать сюда. Девушка посмотрела на верх. Солнце уже ярко светило у Анны за спиной, сама она была в солнцезащитных очках, но свет всё равно слепил.

Девять этажей дома вместе с крышей и внутренними перегородками уже были закончены, но на установку окон, видимо, денег у компании не хватило, поэтому дом смотрел на девушку множеством слепых глазниц. Самое плохое, что ни застройщик, ни администрация города никак не занимались зданием, оставив его на волю судьбы.

Анна решила прогуляться вдоль дома. Она не знала, что и где искать. Любопытство толкало её на исследование каждой квартиры, но страх, что она проторчит тут целый день и не найдёт ничего, был сильнее. С другой стороны, готовая статья уже есть: безответственное отношение к объекту строительства.

К холму, с которого Аня спускалась, дом стоял боком, его внутренний двор — середина буквы П — был с другой стороны. Девушка шла вдоль стены, оглядываясь вокруг. В окна первого этажа заглянуть возможности не было, они были выше её роста.

Она обогнула недостроенный дом и вышла к гравийной дороге, которую видела сверху. Напротив недостроя, через дорогу, был длиннющий жилой дом, а перед ним детская площадка, детей на которой пока не было.

Анна зашла во внутренний двор недостроя. Несмотря на валяющийся тут и там строительный мусор и камни, двор был, как ковром, покрыт зелёной травой, которую пересекала только дорожка к единственному подъезду.

Девушка шла по влажной от росы траве, не обращая внимание на то, что её белые туфли-лодочки могут промокнуть и испачкаться. В конце концов, она наступила на что-то мягкое. Что-то, чего она не увидела раньше. Анна посмотрела себе под ноги и прикусила кулак правой руки, загнав рвущийся наружу крик обратно.

Девушка обернулась вокруг своей оси. Никого. Она посмотрела в окна стоящей напротив многоэтажки. Вряд ли кто-то из тех, кто вставал утром на работу, даже всматриваясь из окна в зелёный ковёр перед соседним домом, увидел бы лежащий перед недостроенным зданием труп. Вероятно так, иначе перед недостроем была бы куча зевак, да и полиция должна была приехать. Возможно жители дома вообще не обращали внимание на здание, которое обещало быть красивым, а на деле осталось пустым. Нелицеприятные виды люди стараются не замечать, как не замечают грязного и лохматого оборванца с протянутой рукой. Это не их сторона жизни.

Аня взялась правой рукой за фотоаппарат и сделала шаг в сторону от трупа. У неё возникло ощущение, что ею управляют, дёргают за ниточки, как марионетку. В голове раздался тонкий писк, и ей показалось, что она грохнется в обморок, хотя до полуденной жары ещё несколько часов, а она стояла в тени стройки. Ей хотелось, чтобы тело пошевелилось, чтобы человек оказался пьяным и измазанным зелёной краской, но не трупом. Но тело лежало, не двигаясь.

Аня смотрела на труп, убеждая себя в том, что она сама хотела историю о мертвецах. Чего же она боится? Ответ лежал в траве перед ней.

Она вспомнила девушку, подвешенную за крюки к потолку, и содрогнулась. Кошмарное было зрелище, после которого это, спрятанное в траве тело, воспринималось легче. Но труп есть труп — приятного мало.