Бекка Фицпатрик - Крещендо

- Что ж, твой отец не возглавляет представительство Тойоты.

- Это верно. Мой отец умер.

Она подняла одно плечо. – Это ты сказала, а не я.

- С этого момента я думаю, будет лучше, если мы не будем переходить друг другу дорогу.

Она рассматривала свой маникюр. - Ладно.

- Хорошо.

- Просто пыталась быть милой, и смотри, что за это получила, - сказала она, вздохнув.

- Милой? Ты назвала Ви толстой.

- А еще я предложила тебя подвезти, - она выжала газ в пол, и пыль от шин полетела прямо в меня.

Проснувшись сегодня утром, в мои планы совсем не входило найти еще одну причину ненавидеть Марси Миллар, но вот, пожалуйста.

Школа Колдуотер была построена в конце девятнадцатого века, и ее здание было эклектическим сочетанием готического и викторианского стилей, что делало его похожим больше на собор, чем на школу. Окна были узкими и арочными, стекла покрыты свинцом. Камень был разноцветным, но серый цвет все же преобладал. Летом плющ разрастался по фасаду и придавал школе некоторый шарм Новой Англии. А зимой плющ напоминал длинные пальцы скелета, опутывающие здание.

Я то шла быстрым шагом, то бежала вниз по коридору к классу химии, когда в кармане зазвонил мой телефон.

- Мам? – спросила я, не замедляя шаг. – Могу я тебе перезвонить по…

- Никогда не угадаешь, с кем я столкнулась вчера вечером! Линн Парнелл! Помнишь Парнеллов? Мама Скотта.

Я взглянула на часы своего телефона. Мне очень повезло, что меня подвез до школы совершенно незнакомый человек – женщина, которая ехала в спортзал на кикбоксинг, - но мне все равно нужно было торопиться. Оставалось две минуты до последнего звонка. – Мам? Занятие сейчас начнется. Я позвоню тебе во время обеда?

- Вы со Скоттом были такими хорошими друзьями.

Она вызвала у меня смутные воспоминания.

- Когда нам было пять, - сказала я. – Это же он постоянно писал в штаны?

- Мы с Линн вчера немного выпили. Она только что завершила бракоразводный процесс, и они со Скоттом возвращаются в Колдуотер.

- Отлично. Я перезвоню тебе…

- Я пригласила их сегодня на ужин.

Когда я миновала кабинет директора, минутная стрелка на часах над ее кабинетом подошла к следующему делению. С моей стороны казалось, что она стоит прямо между 7:59 и восемью часами ровно. Я послала ей угрожающий взгляд, говорящий "Только попробуй прозвенеть раньше".

- Сегодня не очень хорошая идея, мам. Мы с Патчем …

- Не глупи! – перебила меня мама. – Скотт – один из твоих самых старых друзей. Ты знала его задолго до Патча.

- Скотт часто заставлял меня есть рулеты с джемом, - сказала я.

Память стала возвращаться ко мне.

- А ты никогда не заставляла его играть с Барби?

- Это же совершенно разные вещи.

- Сегодня, в семь часов, - сказала мама голосом, исключающим любые возражения.

Я забежала в кабинет химии за несколько секунд до звонка, и плюхнулась на металлический табурет у лабораторного стола из темного гранита в переднем ряду. Стол предполагал два места, и я скрестила пальцы в надежде, что уровень понимания этой науки у моего напарника будет выше моего. Учитывая мой уровень знаний, его нетрудно будет превысить. Я была скорее романтиком, чем реалистом, и предпочитала слепую веру рассудительной логике. Что делало науку и меня несовместимыми с самого начала.

Марси Миллар вошла в класс, как будто прогуливаясь, на каблуках, в джинсах и шелковом топе от Банана Репаблик, который числился в моем списке обязательных покупок к новому школьному году. Ко Дню труда он был бы на полках с распродажей и по приемлемой для меня цене. Когда Марси села рядом со мной на стул, я мысленно вычеркивала этот топ из своего списка.

- Что с твоими волосами? – спросила она. - Мусс кончился? Или терпение? - она улыбнулась уголком рта. – Или это из-за того, что тебе пришлось бежать четыре мили, чтобы успеть вовремя?

- Что случилось с уговором не стоять друг у друга на пути? – я бросила едкий взгляд на ее стул, затем на свой, давая понять, что двадцать четыре дюйма не достаточно, чтобы не вставать на моем пути.

- Мне кое-что нужно от тебя.

Я бесшумно выдохнула, чтобы привести в норму кровяное давление. Мне стоило догадаться.

- Тут вот какое дело, Марси, - сказала я. - Мы обе знаем, что этот курс будет безумно трудным. Позволь сделать тебе одолжение и предупредить тебя, что наука - мой худший предмет. Единственная причина, по которой я занимаюсь летом, это потому, что услышала, что в этом семестре химия будет попроще. Ты точно не хочешь, чтобы я была твоим партнером. В этом случае не видать тебе легкой "пятерки".