Брэм Стокер - Сокровище семи звёзд

С этими словами он протянул ей листок из своей записной книжки, затем с вежливым поклоном удалился. Едва закрылась дверь в холле, как в кабинет вошла экономка. На лице ее читалось такое горе, что Маргарет, побледнев, поднялась ей навстречу и спросила:

— В чем дело, миссис Грант? Случилось еще что-нибудь?

— С горечью сообщаю, мисс, что все слуги, за исключением двух, уведомили меня, что желают покинуть дом сегодня. Они уже обсудили это дело между собой, и теперь дворецкий высказался за всех. Он говорит, что, хотя им очень жаль терять жалованье, но они готовы даже выплатить неустойку, лишь бы уйти сегодня же.

— Какую причину они называют?

— Никакой, мисс. Я спросила Джейн, горничную с верхнего этажа, которая держится особняком от них, и девушка по секрету сказала мне, что они вбили в свои глупые головы, будто дом населяют привидения!

Первой пришла в себя мисс Трелони. Гордо выпрямившись, она высокомерным тоном произнесла:

— Прекрасно, миссис Грант, пусть они уходят! Заплатите им сегодня месячное жалованье. До сих пор они были очень хорошими слугами, однако нельзя ожидать большой преданности от тех, кого обуревают страхи. Те, кто останется в доме, получат жалованье в двойном размере.

Экономка с трудом сдерживала негодование:

— Подумать только, уйти от такой хорошей хозяйки! В жизни не видела, чтобы кто-либо так по-доброму обращался со слугами. А едва беда на пороге — полюбуйтесь, как они поступают! Это наглость, другого слова не подобрать!

Миссис Грант в течение нескольких минут продолжала рассуждать по поводу «неблагодарных людей», затем удалилась, недовольно бурча себе под нос. Вскоре она вернулась — совершенно в другом настроении, чтобы осведомиться, не угодно ли хозяйке нанять полный штат новых слуг.

— Вы же знаете, мэм, — с порога начала она, — как только в доме поселяется страх, избавиться от него почти невозможно. Слуги придут, но быстро уйдут, наслушавшись рассказов, и их ничем не удержишь.

— Полагаю, миссис Грант, нам следует обойтись теми, что остались, — спокойным тоном заметила Маргарет. — Пока мой дорогой отец болеет, гостей у нас не предвидится. Если желающих остаться слишком мало, наймите нескольких горничных — из тех, кого вы знаете. Пожалуйста, имейте в виду, что вновь нанятые, хорошо зарекомендовав себя, должны получать точно такое же жалованье. И, разумеется, хотя я никоим образом не ставлю вас в один ряд с ними, правило двойной оплаты распространяется и на вас.

Я не мог не восхититься великодушием девушки по отношению к слугам и мысленно согласился с экономкой:

— Наша хозяйка — настоящая принцесса!

«Принцесса!» — именно это слово пришло мне в голову, когда я впервые увидел Маргарет на балу. Высокая, стройная, похожая на лилию, гибко покачивающуюся на стебле, или на цветок лотоса — ей так шло платье из тончайшей черной ткани с золотым шитьем. В темных волосах отсвечивало лунным блеском украшение из крупного жемчуга и драгоценных камней, обрамленное вырезанными из лазурита страусиными перьями. Запястье украшал широкий браслет в виде двух крыльев из золота, между которыми был укреплен круглый желтый самоцвет, обвитый серебряными змеями. Нас представили друг другу, и, несмотря на ее чарующую любезность, я чувствовал себя неловко в обществе этой красавицы. Лишь несколько недель спустя, во время пикника, когда у меня появилась возможность познакомиться с ней поближе, моя робость перешла в иное чувство.

Следующая сцена, в которой мне пришлось принять участие, оказалась несравненно более волнующей и болезненной. Около трех часов дня в дверь кабинета, где я находился, осторожно постучал сержант Доу. Переступив порог, он внимательно оглядел комнату.

— В чем дело? — спросил я. — Кажется, вы хотите поговорить со мной наедине?

— Совершенно верно, сэр. Могу я рассчитывать на полную конфиденциальность?

— Вне всякого сомнения.

Он помедлил, затем ответил:

— Вы знаете меня достаточно, чтобы предположить, что я человек долга. Я полицейский, детектив, и моя обязанность — расследовать любое дело, которое мне поручено, никого не боясь и никого не покрывая.

— Ну конечно, конечно! — машинально кивнул я, и сердце мое почему-то болезненно сжалось. — Будьте откровенны, я обещаю, что любая информация, которую вы мне сообщите, не выйдет за пределы этого кабинета.

— Спасибо, сэр. Полагаю, то, что я скажу, не должно быть сообщено никому. Даже мисс Трелони или ее отцу, когда он поправится.