Ф. Каст - Богиня по ошибке

— До рассвета еще далеко, миледи.

— Отдохните, Рианнон. Я прикажу послать воинов, чтобы те начали собирать селян в храм.— Он ласково коснулся свободной рукой моей щеки.

«Какой он все-таки симпатяга — по-своему, конечно».

— Я просто очень устала.

Совсем как Лана Тернер [26] Популярная голливудская киноактриса сороковых - пятидесятых годов. , я развалилась на подушках, приложив руку ко лбу. Вторая рука по-прежнему оставалась в тисках у Клан-Финтана. В общем, это было приятно!

— Отдохните, миледи,— кудахтала Аланна, поправляя подушки.

— Я займусь воинами.

Клан-Финтан склонился над моей рукой и повернул ее ладонью кверху. Глаза у меня стали как плошки. На секунду я испугалась, что он снова меня укусит. Вместо этого кентавр поймал мой взгляд и удерживал, пока длился поцелуй в самую серединку ладони. Именно так, самый настоящий поцелуй.

«Ох, какие у него теплые губы».

Да, никакого отвращения я не испытала. Совсем наоборот. Уверяю вас — папе понравился бы этот парень. Ему всегда нравились парни, умевшие меня приструнить.

Но Клан-Финтан уже выпустил мою руку и быстро подошел к двери. Я услышала, как он во весь голос отдал приказ, чтобы разбудили его кентавров и прислали к нему, затем дверь закрылась, и у меня на ладони осталось лишь теплое пятнышко от его губ.

Аланна все еще суетливо взбивала подушки, напоминая добрую маленькую наседку.

— С вами все в порядке, миледи?

— Да, Аланна, спасибо. Мне просто нужно отдохнуть немного. Столько всего произошло.— Я улеглась поудобнее.— Тебе тоже не мешало бы поспать. Не тревожься за меня, ступай и отдохни.

Она с сомнением посмотрела на меня.

— Может, принести теплого пряного вина? Хотите, я буду расчесывать вам волосы, пока вы не уснете?

Проклятье, она точно знала, чем меня соблазнить.

— Нет, милая. Все равно спасибо. Я хочу поспать.

— Тогда я оставлю вас. Отдыхайте.

Она знакомым жестом убрала с моего лба волосы, потом наклонилась, дотронулась до него губами и прошептала:

— Спокойной ночи, Шаннон.

Девушка повернулась, чтобы уйти, но я не удержалась и задала ей вопрос, который тревожил меня все это время:

— Аланна, скажи, Рианнон когда-нибудь упоминала, каким образом она собиралась вернуться сюда, а заодно и меня отправить обратно?

Я лежала с закрытыми глазами, но поняла по шагам, что она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Она сказала, что возвращению не бывать. Пройти сквозь грань и остаться в живых можно только один раз.— Голос ее звучал печально.— Простите, Шаннон. Я понимаю, как это для вас трудно.

— Не переживай. Здесь нет твоей вины.

Не знаю, слышно ли ей было, как забилось мое сердце. «Никогда не вернусь домой?» Я крепко зажмурилась и вдруг поняла Скарлетт О'Хара.

«Сейчас я не могу об этом думать. Я подумаю об этом завтра».

Шаги Аланны постепенно стихли. Я услышала, как она притворила за собой створку, села и допила чай одним глотком. Кофеин полезен для души. Мне предстояло отправиться в дальние края и, в общем, похоронить людей. Все эти дерьмовые присказки типа «береги себя», « не шали», может, и хороши для мисс Рианнон, но я оказалась другой девушкой.

«Мой отец не будет брошен».

Черт, сейчас бы сюда мой «мустанг». Мобильность обеспечивает эмансипацию современной женщины. Кто теперь способен угнетать ее, если она может запрыгнуть в авто и найти другой город, штат, мужчину, место работы?

Я задумалась, как мне добраться до замка, расположенного где-то на северо-западе. В середине ночи. В незнакомом мире, где свободно бродят монстры вампирского вида. Без автомобиля. Ладно, буду справедлива, здесь ни у кого их нет.

Перво-наперво, напевая в уме свою главную песню — «Я женщина» [27] Песня Хелен Редди и Рэя Бертона, ставшая гимном феминисток. ,— без перерыва, как испорченная пластинка, я попыталась справиться с нервами. Ладно, когда одолевают сомнения, займись гардеробом. Первое правило бизнеса — смени костюмчик. Это тем более верно для моего случая. Не могла же я отправиться в путь, одетая в обрывки прозрачного шелка. Даже здесь ночи, наверное, холодные. Можно простудиться до смерти одетой, вернее раздетой, как я. Далее, если нельзя воспользоваться моим «мустангом» — тут на меня снова снизошло озарение,— значит, я поеду на настоящем мустанге. Аланна говорила, что мой сон — сущая правда. Выходит, та великолепная серебристая кобыла действительно принадлежит мне. Надеюсь, она не станет возражать против ночной прогулки. Но мой наряд, увы, абсолютно не подходил для верховой езды.