Ф. Каст - Богиня по ошибке

— Я остаюсь с тобой. Прежде чем Виктория успела возразить, я напомнила: - Клан-Финтан велел мне никуда от тебя не отходись.

Она вздохнула, но сказала:

— Тогда иди сюда. Мы сможем передвигаться гораздо быстрее, если ты поедешь верхом.

Она схватила меня за предплечье, совсем как Клан-Финтан, и легко перебросила себе на спину. Я крепко ухватилась за ее плечи,и кентаврийка стрелой помчалась к выходу, чтобы не отстать от своих охотниц. Нас заносило на поворотах, когда мы мчались по великолепно декорированным коридорам, преследуя эхо от цокота копыт в затихшем храме. Наконец мы вырвались через раскрытые двери во двор и успели заметить, как на противоположной стороне за дверью исчезла спина последней охотницы. Виктория преодолела это расстояние несколькими большими скачками.

— Ты чертовски проворна,— проорала я ей на ухо.

— На то я и верховная охотница,— так же громко ответила она, словно это все объясняло.

Мы догнали охотниц как раз в тот момент, когда мой нос учуял знакомый запашок. Я и Вик разом поморщились.

— Должно быть, здесь,— сказала я, когда наша группа остановилась у больших дверей.

Я соскочила на пол, а Вик открыла дверь. В центре комнаты мы увидели Сайлу, которая помогала больным перебираться с кроватей на толстые тюфяки. При нашем появлении она подняла голову.

— Те, кто лежит у двери, готовы к переезду,— сказала целительница и снова повернулась к юной пациентке, усыпанной гнойничками и тяжело опиравшейся на ее руку.

— Больных оказалось больше, чем я предполагала,— тихо сказала Виктория своим кентаврийкам.— Действуем быстро, девочки. Сайла! У нас очень мало времени.

Глаза лекарки расширились, но нежный голосок ничем не выдал тревоги.

— Внимание, дамы! — В комнате сразу наступила тишина.— Те, кому это по силам, поедут верхом на охотницах. Встаньте, если считаете, что способны выдержать такой переезд.

Примерно с десяток молодых женщин медленно встали с постелей. К ним проворно подошли охотницы. Я помогала ослабевшим больным забираться на спины кентавриек. Каждую охотницу, подошедшую к выходу, благословляла высокая женщина в черном. Больных она призывала держаться покрепче, чтобы не упасть.

— Жрица,— обратилась к ней Сайла, когда лазарет покинула последняя охотница.— Вы должны вместе с остальными перебраться через реку.

— Я не уйду до тех пор, пока эта комната не опустеет,— высокопарно ответила она.

Должно быть, это была Мельпомена, муза трагедии. Мне захотелось закатить глаза и прокомментировать, мол, логично, но я подумала, что это будет грубо.

Когда я помогала очередному подростку покинуть постель, мой взгляд перехватила темноволосая женщина, сидевшая в подушках.

Я чуть не назвала ее Мишель, но вовремя себя одернула.

— Терпсихора,— сказала я, остановившись у ее кровати,— на вид у вас хватит сил уехать верхом. Приготовьтесь, сейчас вернется какая-нибудь охотница.

— Пусть сначала отправят моих учениц.— Ее глаза лихорадочно горели, лицо пылало.

Она явно находилась в начальной стадии заболевания.

— Вы нужны им там.

Я пыталась урезонить танцовщицу, но столкнулась со знакомым упрямством. Она решительно выпятила подбородок. Обычно Мишель проявляла подобное упрямство, покупая шелковую блузку за двести пятьдесят долларов, тогда как потратить могла лишь сорок на хлопковый пуловер, но вела она себя при этом так же, как сейчас,— несгибаемо.

— Но я нужна и тем, кто уйдет последним.

— Отлично! — Я решила не тратить время на бесполезные споры.— Только не забудьте спасти свою задницу, когда времени останется в обрез. Поверьте, вам не понравится пребывание в плену у этих тварей. Я пошла прочь, но ее голос остановил меня:

— Рианнон, я слышала, вы изменились.

— Да, я теперь другая, не такая, как раньше.

— Тогда я от души желаю вам счастья в браке.— На этот раз благословение прозвучало искренне.

— Спасибо,— улыбнулась я ей и вернулась к больным девочкам, чтобы подготовить их к переезду.

Оставалось надеяться, что музе хватит здравого смысла переправиться на другой берег реки. Я не хотела думать о том, что с ней будет, если твари возьмут ее в плен. Если не считать болезненного румянца, она по-прежнему отличалась изумительной красотой.

Я как раз поднимала с постели тонкую, как тростинка, девочку и шутила насчет ее веса, стараясь вызвать у нее улыбку, когда в комнату с топотом влетели охотницы и принялись сажать к себе на спины больных для нового рейса. Девчушка, которую я несла на руках, вдруг так пронзительно вскрикнула, что я даже удивилась, откуда взялись силы.