Дин Кунц - Дьявольское семя

В конце первой недели их медового месяца Куртни спросила Алекса:

— Как ты думаешь, мы когда‑нибудь устанем друг от друга?

— Устанем? — переспросил он, притворяясь, что широко зевает.

— Я серьезно.

— Нет, нам даже и минуты не будет скучно друг с другом, — ответил он.

— Но мы ведь так похожи, и…

— Меня утомляют люди трех типов, — продолжал Алекс. — Первый: те, кто может говорить только о себе. Ты не эгоистка и не одержима собой.

— Второй?

— Те, кто не может говорить вообще ни о чем. Эти просто выводят меня из себя. А ты умна, активна, красива. У тебя всегда есть дело. И тебе всегда есть что сказать.

— Ну а третий?

— А самые несносные люди те, кто не может слушать меня, когда я говорю о себе, — полушутя‑полусерьезно заявил Алекс, пытаясь заставить Куртни улыбнуться.

— Я всегда тебя слушаю, — ответила она, — и мне нравится, когда ты говоришь о себе. Ты очень интересный человек. Правда.

Теперь, сидя на кровати, которая будет их супружеским ложем, Куртни поняла: самое главное, что делает взаимоотношения людей прочными и добрыми, — это умение слушать друг друга. Куртни стремилась лучше узнать своего мужа. И Алекс тоже хотел понять ее до конца. Если вдуматься, они вовсе не были так уж похожи друг на друга. Возможно, именно из‑за того, что Куртни и Алекс прислушивались друг к другу, они очень быстро пришли к взаимопониманию и стали ценить вкусы и привычки друг друга, а потом и разделять их. Они не дублировали один другого, а помогали друг другу расти.

Будущее выглядело многообещающим, и Куртни почувствовала себя очень счастливой. Она обхватила плечи руками, и на ее лице появилось то самое умиротворенное, довольное выражение, которое перенял у нее Колин.

Внизу у входной двери зазвенел звонок. Куртни взглянула на часы: десять минут третьего. Неужели они приехали почти на час раньше? Возможно, Алекс неправильно рассчитал время…

Куртни вскочила с постели и бросилась по лестнице в холл, перепрыгивая через две ступеньки. Ей не терпелось увидеть Алекса и Колина, задать им тысячу вопросов… В то же время она немного сердилась. Неужели Алекс превышал скорость где можно и нельзя? Ну если так… Как он посмел рисковать своей жизнью и их будущим ради того только, чтобы сэкономить час в пятидневной поездке? К тому моменту, как Куртни подбежала к входной двери, она уже была рассержена почти так же, как и довольна, что они наконец‑то дома.

Куртни сбросила цепочку с двери и распахнула ее.

— Привет, Куртни, — сказал он, протягивая руку и осторожно дотрагиваясь до ее лица.

— Джордж? Что ты здесь делаешь?

Не успела Куртни сообразить, что его неожиданное появление, несомненно, не к добру, не успела она сделать попытку развернуться и убежать, как Леланд довольно крепко сжал ее руку и повел в холл. Там он подошел к софе, заставил Куртни сесть и сел сам. Оглядев комнату, Леланд удовлетворенно кивнул головой и улыбнулся:

— Неплохо. Мне здесь нравится.

— Джордж, что…

Не выпуская ее руки, Леланд опять дотронулся до ее лица и нежно провел пальцами по подбородку.

— Ты такая чудесная, — произнес он.

— Джордж, зачем ты здесь?

Куртни была испугана, но лишь чуть‑чуть. Его появление было абсурдом, но она не видела причин впадать в панику.

Джордж погладил ее шею, ощутив кончиками пальцев биение пульса. Потом его рука соскользнула к груди.

— Еще чудеснее, чем всегда, — произнес он.

— Пожалуйста, не трогай меня, — ответила она, отодвигаясь от него. Но Джордж крепко обнял ее одной рукой, а другой попытался приласкать.

— Ты говорила, что мне снова можно будет прикасаться к тебе, трогать тебя.

— Что ты хочешь этим сказать?

Пальцы Леланда впились в ее руку с такой силой, что у Куртни заболело плечо.

— Ты говорила, что я снова смогу любить тебя. Как раньше.

Его голос звучал низко и как бы во сне.

— Нет, я никогда такого не говорила.

— Да, Куртни, да. Ты именно так и сказала.

Она взглянула в его налитые кровью, очерченные темными кольцами глаза, в эти мутные бледно‑голубые круги, и в первый раз в жизни испытала чисто женский страх. Страх оттого, что поняла: этот человек может ее изнасиловать. И Куртни знала, что, несмотря на его кажущуюся худобу, у него вполне хватит сил сделать это… Но не смешно ли? Ведь в прошлом они занимались любовью десятки раз, пока Джордж не начал резко меняться. В таком случае чего ей бояться? Но Куртни понимала, что ее пугал не секс. Это было другое. Физическое превосходство, грубое насилие, унижение и чувство, что тебя используют. Куртни не знала, как Леланд добрался до ее дома, как он узнал ее адрес. Она не знала и его истинных намерений. Но сейчас все это не имеет никакого значения. Черт возьми, сейчас важно одно: попытается Джордж изнасиловать ее или нет. Куртни почувствовала себя жалкой, беспомощной и угнетенной. Внезапно ее душу заполнили пустота и холод. Куртни задрожала при мысли, что, возможно, ей придется уступить его силе.