Нэнси Коллинз - Ночью в темных очках

Он вошел в нее, затаив дыхание, чтобы не напугать. Но страх оказался напрасным. Она ахнула и подняла бедра ему навстречу, острыми ноготками вцепившись ему в ягодицы. Потом она забилась под ним в дикой страсти, с каждым ударом шипя и стеная.

Он боялся извержения до введения – давно уже ничего не было, – но после первых движений успокоился, уверенный, что пройдет дистанцию.

Дениз прилипла к нему, обхватив его ногами. Ее крики и шепоты переходили в стоны и дрожащие вздохи, и по временам казалось, что это не она, а кто-то другой. Клод не обращал внимания. Он будто ехал верхом на скользком дельфине, обхватив руками и ногами бешено вертящееся тело, летящее по волнам. Он ощущал подступающий оргазм и бился, чтобы его сдержать. Он не хотел, чтобы скачка кончилась. Клод открыл глаза в жажде наполнить их видом Дениз.

У нее больше не было глаз. На Клода глянули его отражения в двух темных стеклах. Длинные светлые волосы извивались щупальцами актинии, которая меняет форму.

– Нет!!!

Поздно. Темнота уже окрашивала ее волосы. Она улыбнулась обнажив клыки, но это его не испугало; а испугало его то, что у него все еще стоял. Он должен был потерять эрекцию, как только понял, что под ним такое; у него должен был опасть, как сдутый шарик, а он все еще был твердым Клод попытался оттолкнуться от нее, но Соня притянула его назад.

– Ты же этого всегда хотел? – осклабилась она, поддавая бедрами ему навстречу. Они были сиамскими близнецами, соединенными в паху предательским куском плоти.

– Целуй меня, Клод, целуй!

Она оплела его руками, притягивая лицом к своему ждущему рту. Клыки были цвета старой слоновой кости. Клод не мог понять, что с ним сейчас случится – рвота или оргазм.

Соня неподдельно удивилась, когда он сомкнул руки на ее горле. Пальцы сжались крепче, и он грубо вбил себя ей между ног. Она билась под ним, пока он пытался выдавить жизнь у нее из легких, одновременно вбрызнув ее в чрево. Она размахивала ногами, полосовала ему ногтями лицо, но он не останавливался. Интересно, отвалится ли у него под пальцами ее голова.

Обман, обман! Надо было знать! Слишком это было хорошо для правды. Хотела из меня Ренфилда сделать? Я тебя убью за это, сука!

Лицо Сони Блу исчезло, будто кто-то переключил каналы телевизора. Клод глядел на голую пожилую женщину, бьющуюся в его хватке. Лицо ее, несмотря на смазанный грим, сбитый набок парик и выпученные глаза, было знакомым.

Озадаченный Клод ослабил хватку на ее горле, и, не успев сообразить, что же происходит, забился в оргазме. Он не почувствовал, когда она проникла ему под череп и сдавила мозг.

Жуткий приступ клаустрофобии накатил на Кэтрин Колесс, когда мертвец рухнул на нее мешком.

Она будто была погребена под массой плоти; запах пота и семени оглушал. Она вывернулась, из ее губ вырвался прерывистый вой.

Легкие были набиты обломками лезвий и битым стеклом. Кэтрин осторожно тронула горло – оно было уже размера и цвета спелого баклажана. Она поглядела на тело Клода. Надо было убить его, как только увидела. Так поступил бы Эзра. Но нет, надо было попытаться его перевербовать. На случай, если у Торна есть умные мысли, как от меня избавиться.

Не было достаточной для него кары за то, что он с ней сделал. Никто, никто на свете не смел с ней так обращаться! Она открыла рот, чтобы обругать мертвеца, но добилась только боли и нечленораздельного мычания.

Ее руки взметнулись к горлу, ощупывая дрожащими пальцами вспухшую плоть. Нет! Не может быть! Она задрожала, глаза наполнились слезами. Нет-нет-нет! Страх уступил место ярости, она набросилась на холодеющее тело Клода, молотя его так, что появились посмертные синяки. Потом в изнеможении вытянулась на разоренной кровати, ничего не видя от слез, и остатки семени Клода потекли по бедру.

Что же случилось? Она составила правильный сценарии, организовала должные стимулы и иллюзии. Где же была ошибка? У нее было все под контролем, как всегда...

Но ведь это не так, сама знаешь.

Как тебе понравилось, Кэти-Мэй? Как тебе твой первый оргазм?

Она зажала уши руками. Не стала открывать глаза. Она узнала этот голос и боялась того, что может сидеть на кровати и на нее смотреть. Она молилась, чтобы это ушло прочь.

Но я не могу уйти, Кэти-Мэй. Я всегда с тобой. Всегда, как и обещала.

Зачем ты здесь? После всех этих лет – зачем?

Времена меняются. Обстоятельства тоже. Я пришла тебя предупредить. К тебе идут гости. Один из них уже у ворот.