Челси Ярбро - Дорога затмения

— Но, может статься, ничего подобного и не случится, — пробормотал ученый после неловкой паузы. — Захватив Пекин, Тэмучжин нарек себя Чингисханом. Возможно, ему ничего большего и не нужно.

— Вы сами верите в это не больше меня, — мягко заметил Сен-Жермен. Привалившись плечом к косяку, он пристально оглядывал сад, стараясь до мельчайших деталей вобрать его вид в свою память.

Куан Сан-Же хмурился. Хозяину неприлично поворачиваться к гостю спиной, но он почему-то не мог сердиться на этого инородца.

— Я полагаю, что от западных наших границ вам будет проще добраться до земли ваших предков.

Вульгарное заявление, но оно было сделано. Куан Сан-Же, исчерпав все доводы, ждал ответа.

— Когда я покидал Европу, — сказал Сен-Жермен, не отводя взгляда от деревьев в саду, — четверых мне близких людей предали мучительной смерти. Их сожгли заживо в деревянном бараке. Существует очень немного мест, где я и подобные мне…

Голос его пресекся.

Воцарилось молчание. Потом Сен-Жермен потер лоб и устало сказал:

— Монголы, монахи — не все ли равно? Передайте своей воительнице, что я хочу с ней повидаться.

— О!

Ученый не мог сдержать изумление. Он был убежден, что Сен-Жермен будет отстаивать свое право оставаться в Ло-Янге, и уже внутренне примирился с таким исходом беседы.

— Вы вновь удивили меня.

Сад был пронизан ярким утренним солнцем. Чуань-Тинг, наверное, еще спит. Сен-Жермен досадливо дернул бровью. Да, он все же привязан к этой маленькой китаянке. К ней, к этому дому, к саду — ко всему своему крошечному мирку. А есть ведь еще и друзья, и ученики… Глупо! Глупо и тщетно о чем-либо сожалеть в столь жестоком, бездушном и переменчивом мире…

— Когда вы намерены встретиться с ней?

Вопрос прогнал бесполезные мысли.

— Сегодня. И как можно скорее.

Охранная грамота военного министерства Кай-Фенга.

Праздник падения Девяти Владык, год Крысы.

Удостоверяем, что предъявитель сего документа — чужеземный ученый, известный под именем Ши Же-Мэн, проживал какое-то время в Ло-Янге, а теперь направляется в сопровождении одного доверенного слуги и шестерых нанятых конников к заставе Мао-Та, вверенной заботам военачальницы Тьен Чи-Ю. При нем три крытые повозки с вещами, досмотренными таможней Ло-Янга.

Указанному инородцу следует оказывать разумное содействие в его работах по укреплению обороноспособности Мао-Та, учитывая, что он готов оплачивать как свое содержание, так и содержание сопровождающих его лиц из собственного кармана.

Грамота выдана по распоряжению военного министерства секретарем совета, ведающего окружными народными ополчениями, Сья Тье-Пао.

К полудню зарядил сильный косой дождь, дорога на глазах конников стала превращаться в сплошную полосу грязи.

Сен-Жермен повернул к повозкам, плотнее запахивая свой шерстяной плащ и понимая при том, что ему все равно суждено промокнуть до нитки. Обидно, ведь до Туан-Линя оставалось каких-то пять ли. Прищурившись, можно было различить стены этого городка и очертания буддийского храма.

Один из конников выругался: ведомый им мул поскользнулся и сполз в канаву. Другие сочувственно наблюдали за попытками вывести животное на дорогу.

— Господин, — выкрикнул Руджиеро, подгоняя свою кобылу к хозяйскому жеребцу.

— Что там?

Свист ветра и грохот дождя заглушали слова. Сен-Жермену пришлось придержать своего серого, чтобы иметь возможность хоть что-нибудь слышать.

— Третья повозка! Задние колеса проскальзывают! Боюсь, у нее что-то с осью! — Слуга казался растерянным.

— Дождь и грязь отнюдь не подспорье в дальних поездках.

Руджиеро помотал головой, показывая, что ничего не понял.

Сен-Жермен приложил руку ко рту и крикнул:

— Следи за колесами! Чуть что, дай мне знать!

Руджиеро кивнул и вернулся к ненадежной повозке.

Прошло более часа, прежде чем маленький конный поезд добрался до городка. Стражников у ворот почему-то не оказалось, массивные деревянные створки были наглухо заперты изнутри.

Сен-Жермен раздраженно вздохнул и спешился. Где-то должен быть гонг, вызывающий караульных. Он пошел вдоль стены, ведя коня в поводу. Земля под ногами скользила, кожаные византийские штаны его и сапоги мгновенно покрылись желтыми брызгами. Стена сделала поворот, за ним обнаружился храм. Сен-Жермен ускорил шаги.