Фейт Хантер - Одержимая

— Они все странно пахнут, — сказала Блисс.

— Неправда, — возразила темнокожая девушка. — Хотя в каком-то смысле все клиенты Кейти странные.

Я вспомнила ее имя: Нейла.

— Как они пахнут? — спросила я.

Все посмотрели на Блисс, и та разъяснила:

— Старыми листьями. Плесенью. Если не моются регулярно, то могут пахнуть старой кровью. Ну, вы понимаете, как женщина в критические дни. У меня отличное обоняние, — констатировала она.

Еще бы! Как я поняла, это было больным местом для остальных.

— А кто-нибудь из них пахнет как больной? Или заразный?

— Нет. — Блисс оглядела стол. — Я знаю, вы считаете меня ненормальной, но они все пахнут.

Не дав девушкам отреагировать, я спросила темнокожую красавицу:

— Тебя зовут Нейла, верно? — У нее то появлялся, то пропадал акцент, который я не могла идентифицировать, но, в конце концов, в акцентах я никогда не была сильна. Как и Блисс, я лучше разбиралась в запахах. — Давай поговорим про странности. Во-первых, откуда ты? Подождите, — попыталась я объяснить, когда девушки расхохотались, а Нейла прищурила глаза. — Я неправильно выразилась. Я имела в виду, что меня интересует твое мнение о странностях вампиров, но для начала я хотела бы узнать, откуда ты.

— Не твое дело, — огрызнулась она.

— А Кейти считает, что ее, — вступила в разговор Миз Ам, которая шаркающей походкой вошла в столовую). Она толкала перед собой тележку, благоухавшую пряностями, древесным углем и мясом. Пантера в предвкушении заурчала. — Рассказывайте ей обо всем, о чем бы она ни попросила.

Нейла откинула голову:

— Мои родители вместе со мной эмигрировали в Америку из Мозамбика, когда мне было четыре года. — Пошевелив пальцами, я слегка намекнула ей, чтобы она не останавливалась, и девушка продолжила: — Мы приехали из местечка под названием Намапонда. Можно на карте посмотреть. Если карта будет достаточных размеров.

— А твои родители?

— Умерли. — Я молчала, и она неохотно добавила: — Попали в автомобильную аварию, когда мне было пятнадцать. Кейти взяла меня. Не смотри на меня так. Я пошла на улицу и занималась проституцией за еду. Она привела меня сюда, заставила окончить среднюю школу И только потом разрешила заняться делом. Пыталась послать меня в колледж. Но у меня здорово получалось доставлять удовольствие мужчинам. — Не знаю, что она увидела на моем лице, только это разозлило ее. — Я хочу до сорока завязать с работой. Какую другую профессию может выбрать девчонка, недавно окончившая школу, и какая профессия позволит зарабатывать двести косарей в год и выйти на пенсию еще до сорока? Назови хоть одну.

— Модельный бизнес. Кино. Музыка. Если повезет, — нехотя признала я.

Нейла энергично закивала:

— Мне никогда не везло, пока Кейти не нашла меня. У меня почти на миллион золота, акций и ценных бумаг. А еще через пять лет будет два миллиона наверняка плюс проценты и дивиденды, при условии, что рынок пойдет туда, куда должен пойти в соответствии с моими расчетами.

Ее слова вызвали у меня шок. Два миллиона за сексуальные забавы? Нейла рассмеялась:

— Теперь вижу, ты думаешь, что девушка должна много и тяжело работать и выходить на пенсию в шестьдесят пять. Да это дерьмо собачье!

Миз Ам шлепнула Нейлу по плечу и поставила перед ней тарелку.

— Мисс Кейти не разрешает ругаться за столом.

Нейла потерла плечо.

— Простите, — пробормотала она.

Старушка поставила еду передо мной. Стейк свисал с тарелки с двух сторон, справа и слева, кровяной сок стекал через фарфоровый ободок на блюдо большего размера, стоявшее под тарелкой с мясом. Картофель был начинен разнообразными вкусностями, включая бекон и сметану. У меня слюнки потекли, и я улыбнулась:

— Спасибо. Выглядит чудесно!

— Почти килограмм шотландской говядины. Том говорит, ты любишь мясо.

— Обожаю Тома. И вас. И повара.

Миз Ам издала смешок и продолжила раздавать еду. У меня было достаточно уроков по этикету, чтобы понимать: перед тем как наброситься на еду, я должна подождать, пока тарелку не поставят перед каждой девушкой. И достаточно самообладания, чтобы противостоять Пантере, которая очнулась от запаха и понуждала меня взять мясо руками.

— Можно приступать, — объявила Аморетт. Понаблюдав за соседками по столу, я выбрала нужную вилку и зазубренный нож. И вонзила в мясо.

Положив первый кусок в рот, я простонала. Все девушки подняли на меня глаза.

— Простите, — извинилась я, пережевывая. — Это самый лучший кусок мяса, который я когда-либо засовывала себе в рот.