Макс Фрай - Одна и та же книга [сборник]

Понедельник сулил надежду. То есть, конечно, было жаль, что воскресенье закончилось и выспаться не удастся еще целых шесть дней кряду. Но как-никак новая неделя, после короткого, а все-таки перерыва. Казалось – а вдруг теперь все будет немножко иначе? Что-нибудь случится, что-то вдруг чудесным образом переменится, почему бы и нет.

Но понедельник, ясное дело, не приносил вожделенных перемен, а за ним наступал вторник. Ужасный день в самом начале недели, когда до единственного выходного еще ой как далеко, а света в конце тоннеля нет и не предвидится. Все мрачно, безнадежно, и нет выхода. Кошмар.

Ненависть ко вторникам переросла постепенно в настоящую фобию. Мне стало казаться, что все неприятности, какие мне суждены, непременно будут случаться только по вторникам. Какое-то время так оно и было, потому что, известное дело, какую реальность себе придумаешь, в такой и живешь.

Но потом школа закончилась, а на первой моей работе, в библиотеке, у меня было два выходных – суббота и, собственно, вторник. Оказалось – прекрасный день. Ну уж точно ничем не хуже прочих дней недели.

С тех пор у меня было великое множество работ и еще больше случайных заработков. Чего в моей жизни уж точно больше не было – так это необходимости подолгу подчинять свою жизнь одному и тому же расписанию. Расписание – вот это и есть персональный ад почти всякого современного человека. А вторник – что вторник? Хороший, в сущности, день.

Список добрых примет на сегодня:

Проснуться у себя дома – к счастью.

Впрочем, проснуться не у себя дома – тоже к счастью.

Вообще проснуться девятнадцатого апреля две тысячи шестого года (время суток не имеет значения) – к счастью. Если уж все так прекрасно сложилось, что вы ухитрились как-то сегодня проснуться, вам теперь ничего не страшно. Все будет хорошо. А если вдруг что-то снова пойдет не так, имейте в виду, это тоже – к счастью. Примета такая, ага.

У меня много лет не было наручных часов, а если и появлялись, долго не задерживались. Почти сразу останавливались или просто терялись, чтобы, значит, без дешевой мистики. В лучшем случае трубили свой срок где-нибудь в шкафу, на дне коробки с «сокровищами», до тех пор, пока не находился кто-нибудь, кому их можно подарить. Между прочим, достойного кандидата найти в таких случаях непросто, потому что не всякому можно отдать время – пусть плохонькое, а все же свое.

И вот наконец нашлись идеальные часы для меня. Черный кожаный ремешок, в серебряном обрамлении круглый, гладкий каменный циферблат цвета спелой вишни. Камень называется гранат, если мне не соврали. И никаких, упаси боже, стрелок, никаких делений – вообще ничего. Неподвижное время, вернее, даже полное отсутствие времени, гранатовая вечность. Именно то, что требуется.

Я это все к тому, что сегодня можно (и нужно) попробовать не спешить. Мудреная это наука, не всякому она дается и не сразу. Но полчаса даже начинающий может продержаться. А то и целый час. Просто надо стараться.

Задание на сегодня будет такое: ходить по городу, внимательно глядеть по сторонам, читать надписи, разглядывать картинки. Это, как известно почти всякому горожанину, самый простой способ получить ответы на все самые важные вопросы. Вот мы с приятелем один раз шли по городу, хихикали, глупости говорили, вспоминали старые фильмы и книжки, в связи с чем вопрошали друг дружку глумливо: «Есть ли жизнь на Марсе?» И вдруг чуть не впечатались в стену, исписанную огромными черными: «ДА! ДА! ДА!»

А вы говорите…

Надеюсь, в этот день многие хорошие люди все-таки смогут выспаться. Суббота как-никак.

Сон по нынешним временам сокровище куда более ценное, чем любая валюта. Голодных довольно мало, голых граждан на улицах больших городов еще меньше, зато выспавшихся практически нет. Потому что сон – почти обязательная часть платы за вот эту самую еду и одежду. И за крышу над головой, разумеется. И за прочие необходимые вещи. Лег за полночь, вскочил за час до рассвета, с квадратной головой, воспаленными глазами и мировой скорбью в районе солнечного сплетения – считай, уже заслужил корм. Молодец.

Мне довелось сменить немало профессий и еще больше мест работы. Чем более престижной и высокооплачиваемой была работа, тем сильней становилось ощущение, что мне платят не столько за профессиональные умения, не за светлый ум, не за красивые глаза даже, а просто за время моей жизни, которое можно было бы потратить на куда более приятные (и полезные для здоровья) вещи. В частности, на сон.