Роберт Стайн - Летняя вечеринка

Кэри с облегчением вздохнула. Значит, человеческие головы на стене всего лишь восковые! Однако тут же помрачнела. "Мы должны стать первыми жертвами, — сообразила она. — Его первыми настоящими трофеями".

— А почему Саймон помешался? — продолжала расспрашивать слугу Роза.

— Вы, наверное, знаете, что Грета погибла несколько нет назад из-за несчастного случая на охоте, — ответил Мартин печально и понизил голос, что его стало едва слышно. — Поэтому он и помешался. После смерти Греты у него ум зашел за разум. Несмотря на то, что они прожили вместе совсем немного, для него это была страшная потеря. Он ничего не мог с собой поделать… Его сознание разделилось, он начал мыслить за других людей. Наверное, от безысходности.

— У него раздвоение личности? — уточнила Роза.

— Если, встречая вас на пристани, он казался дикм и необузданным, — объяснил Мартин, — то он бл не Саймоном, а совсем другим человеком — Эдвардом.

— Понятно. — Роза тихо вздохнула.

Кэри все стояла в дверях, не в силах унять страх. Ее нервы оставались натянутыми.

— А вы уверены, что он сейчас в лесу? — спросила она у Мартина, вглядываясь в темноту.

— Скорее всего, — отозвался тот.

— А вдруг он еще где-нибудь? — произнес Крейг.

— Все может быть, — не стал спорить слуга.

— Что это значит? — не поняла Роза.

— В своем нынешнем состоянии, оставаясь Эдвардом, он неуправляем, — пояснил Мартин.

— Вы не вызывали полицию? — задала вопрос Кэри.

— Нет, он снова оборвал провода. Я пытался добраться до Мыса, в полицию или к его лечащему врачу, но Саймон спрятал лодку, — поведал слуга. — Я искал ее повсюду последние несколько часов.

— И что? — поинтересовалась Кэри, уже по лицу Мартина зная ответ.

— Не нашел…

— Чего не нашел? У нас что-нибудь пропало? — раздался с порога громовой голос.

Кэри быстро обернулась и увидела Саймона с двустволкой в руках.

Сейчас Саймон выглядел как Эдвард. На глазу красовалась повязка, руки сжимали двустволку, волосы стояли дыбом. Его белые брюки и охотничья куртка были измяты и заляпаны грязью, видимо, за время долгого блуждания по лесу.

Пойдя на кухню и прикрыв за собой дверь, он задвинул засов. Его дикий и жестокий взгляд переходил и с одного лица на другое.

— Саймон! — позвала Роза, вскакивая на ноги, но держась одной рукой за стену.

— Саймон уехал, — ответил Эдвард. — Он не выносит охоту.

— Тогда найди его, — твердо попросила Роза. Сходи и найди Саймона. Сейчас же! — приказала она. — Мне нужно с ним поговорить.

Ее голос был твердым и уверенным, лишь глаза выдавали страх.

Эдвард несколько мгновений молча ее разглядывал.

— Приведи Саймона — немедленно! — скомандовала Роза.

Охотник посмотрел на нее еще несколько секунд, аатем повернулся к Мартину и сердито спросил:

— А ты что здесь делаешь?

— Саймон… — начал слуга.

— Я Эдвард! — закричал тот яростно.

— Приведи Саймона! — повторила Роза.

Было ясно, что Эдвард решил не обращать на нее внимания.

Он поднял винтовку одной рукой и стал готовиться к стрельбе.

— Нет! Опустите ее! — завопил Мартин, быстро поднявшись из своего угла и через всю кухню кидаясь к хозяину.

С громким яростным криком Саймон размахнул ружьем над головой и деревянным прикладом ударил Мартина по затылку. Слуга испустил протяжный стон. Его глаза закатились. Он упал на пол и громко стукнулся головой о кафельную плитку.

Пока Саймон разглядывал неподвижное тело Мартина, Кэри и ее друзья кинулись к выходу.

— Отодвиньте засов! Нет, нажимайте сюда! — кричала Джен в панике. Но засов не двигался.

Для Кэри все это происходило словно во сне. Она наблюдала за происходящим как бы со стороны. Девушка была лишь зрителем, глядящим на то, как друзья пытаются справиться с засовом. Потом она повернулась лицом к Саймону. И увидела Розу, прижавшуюся к стене, в глазах ее застыли недоумение и ужас.

Саймон, уверенный, что подростки не смогут сбежать, все смотрел на поверженного Мартина сверху вниз широко раскрытыми глазами.

— Ты рассказывал им какую-то историю, Мартин, — произнес он, крепко сжимая двустволку. Какую-то интересную историю.

Потом перевел взгляд на ребят и сказал с жаром:

— Жалко, что в ней не было ни слова правды! — И запустив пятерню в свои взлохмаченные волосы, опять обратился к неподвижному слуге: — Не стоило говорить неправду, Мартин. Не стоило говорить неправду обо мне во время охотничьей вечеринки.